- Знаю, конечно, тоже мне секрет, - хмыкнула она.
- И магия эта у всех разная, - продолжил кот, делая вид, что не замечает иронии. - Так вот твоя мама умела общаться с духами-хранителями.
- Ага, вот оно что.
- У них в роду постоянно рождаются невесты стихий. Чаще огонь, иногда воздух. И она очень боялась за тебя, вот и договорилась со мной, что отпустит меня на волю, если я помогу тебе сбежать.
- Ничего не понимаю, - Эрна озадаченно потерла подбородок, - зачем тебе на волю, если ты – дух-хранитель. Ты же в доме жить должен?
- Это вы так решили, люди, не мы. Мы живем везде на воле. Нас ловят в магические ловушки и привязывают к жилью, чтобы уйти не смогли.
- Магические ловушки, это - как то чучелко на хуторе?
- Да, - кот насупился.
- Вот почему ты меня на хутор одну отправил! – озарило девушку. – Ты боялся, что тебя поймают и не выпустят?
- Да.
- Подожди, все равно не понимаю. Ведь магический дар у женщин сохраняется ровно до первой брачной ночи. Ведь так?
- Так.
- Значит, говорить с тобой она могла только до замужества? Но у нее тогда еще никакой дочери не было! И как ты попал в дом отца? – Эрна возмущенно развела руками. - Что-то у тебя концы с концами не сходятся. Никак.
- Ты меня постоянно перебиваешь и не даешь объяснить толком.
- Объясняй, я буду молчать, как рыба, - пообещала она.
- Так я тебе и поверил. Ты же молчать вообще не умеешь.
Эрна сделала жест, словно зашивает себе рот, уставилась на друга в ожидании и замерла.
- Артистка, - фыркнул Кисун и продолжил, - ну, так вот, в этом доме я жил еще при твоем прадеде. Просто духом, без этого тела. Кота из меня твоя мать сделала.
- Да ну! – не сдержалась Эрна.
- Тоже мне, рыба!
Девушка сложила ладони на груди, сделала покаянное лицо, но в глазах ее так и прыгали озорные искорки.
- Я же говорю, артистка, - припечатал кот. Глаза Эрны стали еще задорнее. Кисун покачал головой и продолжил, - перед помолвкой она с родителями гостила в доме твоего отца. Сама помолвка давно была ни для кого не секретом. А во время этого визита как раз и сговаривались о свадьбе. Твоя мама очень боялась, что может родить девочку.
- Почему, - снова прорвало Эрну, - ой! Кисун, я не хотела, я нечаянно.
- Да ладно уж, что там, - кот подошел к ней и прижался теплым пушистым боком, - когда в доме она увидела меня, то очень обрадовалась. В тот же день мы с твоей матерью и заключили договор. Она мне дает кошачий облик и свободу, когда объявят отбор невест для храма, а я помогаю тебе сбежать и не даю погибнуть, - он немного задумался и добавил, - по мере сил, конечно. Сама понимаешь, я не всемогущ.
- Я понимаю, Кисун, а еще я очень тебя люблю.
Эрна прижалась к коту щекой.
- Только не бросай меня!
- Не брошу, - пообещал тот. - Я тоже тебя люблю, моя маленькая девочка.
Неподалеку нашелся удобный спуск к речушке, и Эрна решила заняться насущными делами – искупаться и устроить постирушку. Кисун тем временем отправился на охоту. Здраво рассудив, что преследователи два раза в одном месте искать не станут, далеко от поляны с костровищем решили не уходить. День пролетел незаметно.
Кот притащил грибов и съедобные корешки, а, когда почти совсем стемнело, умудрился поймать рыбину. На ужин приготовили омлет все в той же лопате. Кто бы мог подумать, что это – такая полезная в хозяйстве вещь? Рыбу нарезали кусками, нанизали на прутья и пропекли над углями. Эрна лопала за обе щеки и нахваливала добытчика. Тот раздулся от важности, из-за чего стал похож на пушистого колобка с хвостом.
Шалаш сделали тут же. Здесь уже хвалить пришлось коту. Эрна, даром что благородная девица, научилась строить временное жилище мастерски. В общем, день прошел мирно, без особой беготни.
Уснула Эрна моментально и сразу перенеслась к лестнице на скале. Но в этот раз все обошлось без пугающих странностей. Она просто всю ночь протанцевала на балу. А, проснувшись утром, какое-то время лежала с закрытыми глазами, чтобы сохранить в памяти танец, прекрасную музыку, роскошное платье, невероятную легкость и чувство восторга. Вот только лица своего партнера вспомнить не могла. Хотя точно знала, что во сне была в него влюблена.
Утро началось как обычно. Сперва затушили все, что дымилось и тлело, благо вода совсем рядом. Во сне магия Эрны прорывалась наружу, норовя подпалить все вокруг, и контролю поддавалась плохо. Счастье еще, что не вредила своей хозяйке. Потом позавтракали, собрали вещи и отправились в путь. Ничего нового. В дороге кот щебетал как птичка, рассказывая обо всем, что видит, он как мог пытался развеселить приунывшую девушку.
На детей набрели случайно, впрочем, в лесу иначе и быть не может. Чумазый мальчонка лет семи стоял на маленькой поляне возле большой латаной корзины и кричал кому-то в лесную гущу:
- Ну что, нашла?
- Нет! А ты? – голос отвечающего был не старше, разве писклявее на порядок.
- И я нет, - мальчик горестно вздохнул, утер тыльной стороной ладони нос и достал из корзины одинокий гриб-подсолнух. Он со всех сторон осмотрел добычу и зачем-то понюхал ее, потешно наморщив конопатый нос.
Друзья затаились в кустах, откуда и наблюдали за разыгрывающейся «драмой». Эрна внезапно очень четко представила, как гриб выпрыгивает из рук мальчонки и убегает от него под соседний куст. Она не сдержалась и прыснула в кулак. А потом начались чудеса. Гриб, услышав мысленный приказ, подскочил вверх. Перелетел через голову горе грибника и мелкими прыжками принялся ввинчиваться под куст.
Пацан пискнул, но не растерялся, и бросился догонять добычу, ругаясь на бегу:
- Плохой гриб! Ты куда побежал? Грибы не должны бегать! Плохой! Плохой! Противный!
Гриб запрыгнул ровно на то место, куда его поместила фантазия Эрны, и встал как вкопанный. Мальчик погрозил ему пальцем, сорвал и понес обратно в корзину, ругая на ходу за плохое поведение.
Глаза у Эрны загорелись азартом. И она шепотом спросила кота:
- Кисун, здесь где-нибудь рядом есть грибы?
- Полно, - отозвался тот, - вон за теми кустами целая поляна.
Эрна закрыла глаза и постаралась максимально четко представить себе, как грибы вывинчиваются из земли, бегут сюда, на поляну, и запрыгивают в корзинку мальчика.
Результат не заставил себя ждать. Скоро появился первый гриб. Он старательно прыгал вперед, практически пыхтя от натуги. Гриб был толстенький, очень почтенного возраста. Его шляпка с прилипшим листочком трагически дрожала. С макушки свешивалась ошалевшая гусеница. Зрелище было таким комичным, что Эрна еле сдерживалась от смеха. Гриб допрыгал до корзины и хотел перепрыгнуть через бортик, но пацан от неожиданности испугался, подхватил лукошко на руки и прижал к груди.
