У женщин от поцелуев коротит мозг.
У мужчин — член, и они активно
пользуются замыканием у первых.
Поля
Почему-то так сложилось, что все самые сильные эмоции, которые я когда-либо испытывала, во мне вызывал один и тот же человек — Леха.
Когда он уехал первый раз, когда исчез во второй, мне было так плохо, что хоть в Неву прыгай — остужай голову.
Когда в девятнадцать в любви признался, а потом в двадцать пять шептал здесь, на лестнице старого дома, что скучал, — думала, от счастья сердце разорвется.
И вот сейчас тоже чувствовала… Не злость. Ею я переболела вчера в ускоренном режиме. Не радость. Радоваться было нечему.
Скорее, это было недоумение. Мало того, что Крамер, не скрываясь, заводил шашни направо и налево. Звал на свидание и тут же находил себе сговорчивую компанию. Так он еще готов был тратить свое драгоценное время на мою работу! Носитель языка хренов!
Это не укладывалось в голове и шло вразрез со всеми законами логики.
Единственным подходящим объяснением было, что он просто сбрендил. Подхватил у себя там, в Лондоне, какой-то вирус и теперь, бедняжка, ушел вразнос.
Теория слабо объясняла мою собственную реакцию на больного, но неплохо помогала быстро перебирать ногами по искореженной тротуарной плитке.
Впервые у меня нигде не застрял каблук, а подъем на третий этаж прошел вообще незаметно. Взлетела как на крыльях.
Жаль, запереться так и не успела. Ключ был уже в замке, когда со стороны лестницы послышались глухие шаги. А потом кто-то нажал на ручку и потянул дверь на себя.
Ну, конечно же! Отпустил он меня так просто! Как же!
Удивления не возникло. В крови было еще слишком много адреналина. И вместо того чтобы прогнать гостя, я еще шире распахнула дверь.
— Что такое? Забыл сказать, что квартиру в этом доме нашел?
— Забыл кое-что сделать. Важное.
Лешка воспользовался моей глупостью мгновенно. Даже не спрашивая разрешения, он переступил порог и… Вдруг потянулся к моим очкам.
— У тебя что-то возле глаза.
Грубые для такого лощеного паршивца пальцы коснулись висков. Незаметно убрали очки. И плавно спустились по скуле к губам.
— Крамер, дверь у тебя за спиной. Отдай мои очки и вали к чертовой матери!
— Какой грязный рот для такой чистенькой училки.
Пока я подбирала слова, чтобы отгрузить ему очередную порцию грязи, Леха резко всем корпусом толкнул меня к стене. Буквально приплющил своим телом.
— Бульдозер проклятый. Отпусти!
Я ударила по плечам, дернулась изо всей силы. Но какое там! Здоровенный гад! Гораздо крупнее, чем был в молодости и шесть лет назад. И ведь, судя по ребристой батарее из мышц, которой прижимался ко мне, даже пуза не отрастил. Твердый весь, литой, обжигающий.
Никакой справедливости!
— Пощупала? — чувственные губы расплылись в плотоядной ухмылке. — Нравится?
Леха перехватил мои руки и зажал вверху над головой.
— Что тебе от меня надо?! — вырвалось с рыком.
— Поцеловать хочу.
— Вчерашних красоток было мало? Или сравнить решил?
Я попыталась зарядить коленом в пах, но вместо этого мужские бедра еще сильнее вжались мне в живот.
— Хочу хоть раз поцеловать тебя в сознании.
— Насильно!
Судя по тому «дулу пистолета», которое уперлось в пупок, целоваться кое-кто вознамерился в режиме «Все включено».
— Начинать с чего-то нужно.
— Нет! — я снова попыталась вывернуться. Никаких поцелуев! Никаких обжиманий! Не с ним! Но проще было сдвинуть стену.
— Да.
Леха приблизил лицо. Потерся носом о нос и, стоило мне попытаться отвернуться, накрыл рот своими губами.
Сволочь!
О том, какая именно он сволочь, сказать не удалось. Мне теперь совсем ничего не удавалось. Умелый язык заставил губы раскрыться. Толкнулся в рот и, словно нащупал рубильник, отключающий мозг, вырвал первый стон.
Я сама испугалась, когда его услышала. Не могла я так быстро сдаться! Ни после вчерашнего, ни после сегодняшнего. Это ведь Крамер! Сволочь, мерзавец, подлец!
Но ноги подгибались.
Язык ласкал небо, сплетался с моим языком.
А руки, внезапно ставшие свободными, зажили своей жизнью.
Пара секунд, и весь боевой задор стек теплой волной в низ живота. Еще пара секунд, и злость заставила обхватить ладонями шею этого мерзавца, провести ногтями по коже. Бархатной, горячей, потрясающей.
Ничего общего… ни с кем.
Мое собственное сумасшествие с роскошным телом и бешеным темпераментом. Призрак из прошлого, который регулярно приходил во снах, заставлял стонать, сжимать между ног одеяло и просыпаться от дикого желания.
— Сладкая, вкусная… Девочка моя золотая.
Лешку вело так же, как и меня. Он не останавливался ни на секунду. То целовал. То что-то шептал, очень похожее на проклятия. То заставлял всхлипывать, до боли сжимая грудь, скользя влажным языком по шее и сминая ягодицы.
Кобель блудливый! Будто чувствовал каждое мое чувствительное местечко. Видел как карту и уверенно шел по маршруту.
Зря я все же открыла дверь. Зря позволила прикоснуться. И метила его сейчас клинописью тоже… зря.
— Крыша от тебя едет.
Леха на секунду оторвался от меня. Заглянул в глаза и вновь набросился на губы. Жадно, как много лет назад, когда я еще сама не знала, что люблю этого идиота и буду скучать по его ворованным поцелуям.