Она постаралась внимательней рассмотреть их, но не успела - дорога была не очень длинной и быстро привела их к огромному, светлому, красивому трехэтажному дому, построенному буквой пэ и больше похожему на дворец графини или герцогини, а не на приют для бездомных пустышек.
- Только в нашей провинции такой красивый приют для пустышек, - с удовольствием поведал парень - полицейский, совсем ещё молоденький и очень важный. – Тебе очень повезло попасть именно сюда, к сестре Мадлен. Сейчас тихо, потому что все дети и учителя на вечерних занятиях, но через часик будет шумно и весело. Тебе здесь понравится. Выходи, что ли.
Сам полицейский, которого звали Рудион, уже выбрался с водительского сиденья и открыл дверь для Лены, которая довольно нерешительно вылезла из автомобиля, откинула голову и недоверчиво ещё раз осмотрела фасад великолепного дома с узкими высоченными окнами и малюсенькими балкончиками.
- Все поначалу удивляются, когда попадают в приют, - довольно улыбнулся разговорчивый Рудион, заметив реакцию девушки. - Он впечатляет.
Выдержка и безэмоциональность Лены, которым она научилась за последние несколько месяцев, когда жила в камере при лаборатории доктора фон Дока, дали сбой, и она нервно хмыкнула, почти икнула, и зажала рот рукой, чтобы не разразиться нервным смехом.
Неожиданно в одном из окон второго этажа она увидела ухмыляющегося парня лет восемнадцати, который широко улыбался, подмигивал ей и, оттопырив большой палец правой руки и приподняв его вверх, показывал, что, мол, все отлично. Лена нерешительно замерла, не зная, как реагировать, когда услышала недовольный голос Рудиона за спиной.
- Это Рональд, один из воспитанников приюта, держись от него подальше, если не хочешь неприятностей.
Лена не стала улыбаться парню в ответ и повернулась к полицейскому, вопросительно посмотрев на него: «Почему?»
- Все беды, которые у сестры Мадлен случились за последние десять лет, с тех пор как она организовала этот приют, были связаны с этим оболтусом и его дружками.
Лена обернулась и снова посмотрела на окно второго этажа, где до этого видела улыбающегося Рональда, но теперь окно было закрыто занавеской, и больше ей никто не улыбался.
Сестра Мадлен вызвала у девушки не меньшее изумление, чем здание приюта, которое внутри было ещё прекрасней, чем снаружи.
Пройдя вместе с Рудионом по великолепной центральной лестнице, а затем по коридору второго этажа, покрытому мягким шикарным ковром, в котором ноги девушки утопали по щиколотки, Лена попала в кабинет директора приюта.
Рудион передал письмо и ретировался с видимым облегчением.
Сестре Мадлен на первый взгляд было лет тридцать пять - сорок. Она была одета в строгое коричневое платье с длинными рукавами, с белоснежными манжетами и с таким же воротничком, волосы были убраны под высокий белоснежный головной убор так, что не единой волосинки не выглядывало, а строгое лицо было с идеальными будто чеканными чертами лица без единой морщинки, с высоким лбом и светлыми нахмуренными бровями. Женщина была очень красива даже в монашеской одежде, и Лена подумала, что на это прекрасное лицо можно смотреть бесконечно.
- Ну, здравствуй, потеряшка, - мягко произнесла сестра, дочитав письмо, и подняв на девушку... фиалковые глаза. Фиалковые?! - Я - сестра Мадлен, директор приюта. А ты, как я поняла из письма, не помнишь имени?
Лена кивнула, не сводя с сестры завороженного восхищенного взгляда.
- Ну, нам надо же как-нибудь тебя называть, - по-доброму улыбнулась молодая женщина, изучающе осматривая девушку. - Поэтому я буду предлагать тебе имена, а ты кивни на том, которое тебе понравится. Хорошо?
Лена согласно кивнула, удивленная таким предложением.
- Мелисса?.. Жанета?.. Мирия?.. Тания?.. Глосия?.. Еления?.. - принялась перечислять сестра. - О, Еления? - почему-то удивилась она. – Тебе нравится это имя?
Лена неуверенно кивнула.
- Хорошо. Тогда пока будешь Еления Роннигус, - снова улыбнулась сестра, и на удивленный взгляд девушки пояснила: - Потерявшим память или просто не помнящим своё имя детям я даю своё родовое имя. А я — Мадлен Роннигус.
Лена неуверенно изобразила жестами огромного офицера, которого встретила в полицейском участке, и вопросительно посмотрела на сестру Мадлен.
- А, поняла, что ты хочешь сказать, - рассмеялась та и сразу словно помолодела на десять лет, став ещё красивее. - Тот огромный грозный полицейский, который напугал тебя, мой родной младший брат - Диннар Роннигус.
Глава 9
Лена изумленно уставилась на сестру Мадлен, и та снова на удивление правильно поняла ее выразительный взгляд.
- Мы не очень похожи? Так у нас матери разные, а отец один, - мягко улыбнулась женщина. - Я рождена первой супругой, а Дин - от второй жены отца.
Лена многозначительно посмотрела на сестру Мадлен, и та вдруг снова тихо рассмеялась, а девушка улыбнулась в ответ. Даже смех у сестры был идеальный - словно хрустальный перезвон. Такой смех мог быть только у доброго человека, и Лене вдруг захотелось быть с этой женщиной не сдержанной и хмурой, а открытой и искренней.
- Какая выразительная у тебя мимика, девочка. Но ты не права - Диннар хороший человек, прекрасный брат и самый лучший полицейский, - на этих словах прекрасная сестра Мадлен грустно улыбнулась. - Раньше их было трое - самых лучших полицейских, - прекрасные фиалковые глаза стали вдруг очень печальными. - Теперь... Дин остался один, поэтому после тяжелых потерь он кажется таким суровым и жестким.
Сестра Мадлен уже отвела в сторону грустный взгляд, губы сурово сжались в тонкую линию, черты лица заострились, и она сразу будто постарела лет на десять.
- Иди, Еления, пока ты свободна. Тебя отведут в твою комнату, все покажут и расскажут - за дверью ждут, - уже безэмоционально проговорила она, обратив невидящий взгляд на лежащие на столе бумаги. – Когда устроишься и поужинаешь, мы снова с тобой встретимся и все обсудим.
Некоторое время Лена ещё смотрела на прекрасное грустное лицо, не в силах оторваться от него, интуитивно чувствуя жалость к этой взрослой красивой женщине, в жизни которой, похоже, произошла серьезная драма.
