Девушка кивнула и закусив губу, отступила на шаг. И сразу время скачком вернулось к прежней скорости, вместе с ворвавшимися в сознании противным звуком рвущейся плоти, шелестом Тьмы и утробным криком боли фон Колера.
Гексаграмма оказалась завершена не полностью, но плетение было активировано. Из мглистого ковра под ногами рванулись серые лоскуты пелены, поднимаясь выше и окрашивая весь мир в плотный белесый туман. Пространство вокруг закрутилось, и на несколько секунд я ощутил себя словно в центрифуге. В животе ухнул комок, и вместе с вращающейся шестиугольной звездой я полетел вниз, как будто находился в сорвавшемся с тросов лифте. Неподалеку кто-то кричал: туман серой пелены прикрывал нас друг от друга, но звуки через него проходили, пусть и приглушенные, как сквозь вату.
Падение вдруг закончилось. Причем скорость была погашена плавно и ожидаемого мной зубодробительного удара не последовало. Клубящаяся вокруг пелена рассеялась, словно сбитая порывом сильного ветра, и я осмотрелся, сразу же закрутив головой по сторонам. Несомненно, вокруг лежал чужой мир — и здесь есть только камень и знойный ветер. Не освежающий, а колко бросающий в лицо горячие песчинки.
Не знаю, похоже ли это место на ад, но вот американский великий каньон на закате напоминает точно. По сторонам, разрывая линию горизонта, зубцами вздымались ввысь красно-коричневые скалы, а по низкому небу, без следа синевы, разлилось багряное свечение, заливая и плотные облака. Никаких других цветов, кроме красного и коричневого — от темного оттенка скал, до более светлого в кладке булыжников стен вокруг.
Мы оказались… на вершине крепостной башни, служащей площадкой арены. И появились здесь в расстановке как в защитной гексаграмме, довольно далеко друг от друга. Башня с площадкой арены была одной из многих в замке, словно выточенном из тела высокой скалы. Масштаб сооружения поражал — размерами крепость не меньше, чем Крак-де-Шевалье в Сирии. Только эта без округлых плавных линий, везде сплошь рубленые углы, под стать окружающим крепость скалам.
Арена, куда привело нас плетение фон Колера, по размеру была меньше той, с которой мы только что сюда переместились. Вместимость здесь на несколько сотен мест, не больше. Причем конструкция непривычна: овальная площадка, расположенная в глубокой яме, огорожена трехметровыми стенами, поверху вплотную располагаются отдельные зрительские ложи, и только за ними скамьи трибун. Причем для удобства высоких гостей над ложами, расположенных ниже общих скамей, когда-то была натянута плотная ткань тентов. Сейчас они истрепались в лохмотья, болтающиеся на оставшемся частоколе шестов, выглядевших словно оголенные ребра скелета.
На одной из высоких лож появился я — а остальные мои спутники оказались на соседних. Мы, как и совсем недавно, находились на равном удалении друг от друга; и каждого от меня закрывала полупрозрачная темная пелена защитного кокона — выглядела она словно купол легкой москитной сетки. Но при этом чувствовалось, что пелена эта напитана силой.
Ни на кого из спутников я посмотреть не успел, а весь осмотр занял всего несколько мгновений. Внимание мое обратилось к центру ямы поединочной площадки, где в этот момент на красноватый песок рухнул фон Колер. Профессор закричал от боли, разбрызгивая вокруг себя кровь, закипавшую при соприкосновении с черной жижей вырвавшейся из-под контроля Тьмы.
Упал он у ног существа, отдаленно напоминающего человека. Это был высокий, выше двух метров, широкоплечий демон с горящим оранжевым огнем глазами и красноватой кожей, покрытой коричневыми пигментными пятнами.
— … — вырвалось у меня. И тут же добавил еще кое-что, потому что неподалеку раздался животный рев, клацанье зубов и скрежет когтей.
Обернувшись, я увидел, что сотканный защитной гексаграммой черный полог позади меня трепыхается словно полупрозрачная ткань — ведь защитный треугольник, в котором находился я, не был закрыт. И на меня сейчас сверху, со скамей трибун, смотрел весьма озадаченный комитет по встрече. Озадаченный от того, что я прибыл в это место без защиты.
Скамьи сверху правее от меня заполняла группа монстров, напоминавшие адских гончих — только без Тьмы. И живых, а не поднятых после смерти. И вся стая, заметив меня, завизжала и заверещала словно стая гиен. Причем с места никто из них не сдвинулся — как будто ожидали команды.
Но еще ближе, практически вплотную к порванной защитной пелене, я увидел гуманоидное существо. Знакомое — безволосое и чешуйчатое как у рептилии тело, безносое лицо и костяные гребни на руках. Грудь мутанта перетягивали ремни, на бедрах присутствовала набедренная повязка, а вместо оружия были костяные гребни, остриями торчащие из предплечий. Безносый мутант недоуменно смотрел на порванную защитную пелену, словно не веря, что такое возможно.
Секундная заминка миновала как не было и гиены заголосили громче. Одновременно, словно таки получив команду, они со скрежетом когтей попрыгали через каменные скамьи, направляясь в мою сторону. Обернулся и мутант, который вдруг заскочил на одну из скамеек, низко присел и прыгнул на меня словно лягушка. Неожиданно — во время нападения на усадьбу Юсуповых-Штейнберг его сородичи так не делали.
Но в прошлый раз и глаза у обитателей нижнего мира были черные, заполненные Тьмой. Сейчас же тварь, прыгнувшая на меня, смотрела красным взглядом с вертикальным зрачком. Уклоняться от его неожиданного прыжка не успевал, в скольжении войти тоже. И упал на спину, выставив руки словно собираясь встать на мостик и выстреливая вверх согнутыми ногами. Ударив прыгнувшего на меня мутанта, я еще и по инерции встал обратно на ноги. Неожиданно — вообще-то так не планировал, но удачно получилось.
Безносый красноглазый мутант взлетел довольно далеко, пущенный словно снаряд катапульты. Он оставлял за собой пунктир кровавых капель — грудь у него в кашу точно. Сам я уже бросился вперед, стремясь покинуть лишь частично скрытую защитной пеленой ложу — которая совсем скоро могла стать ловушкой.
Выскочив наверх, на общий зрительский сектор, я даже не обратил внимания на звучный шлепок упавшего тела за спиной. И побежал еще выше, перескакивая через покрытые пылью и каменной крошкой, потрескавшиеся от времени скамьи. Справа на меня бежала стая воющих как гиены гончих, а слева уже приближалось несколько безносых стражников. Такие же, как отправленный только что в небо чешуйчатый мутант, отличающиеся от него только конфигурацией костяных гребней-клинков. В этот момент в моей руке вдруг, отвлекая, забилось что-то гибкое — словно жгут пойманной и трепыхающейся в ярости змеи.
— Вася, чтобы тебя! — невольно вскрикнул я, только сейчас вспомнив про все еще сжимаемую статуэтку. Которая, выходя из артефактной компрессии, превращалась в чернокожего гангстера, постепенно начиная увеличиваясь в размерах.
А счет уже шел даже не на секунды, на краткие мгновения. Недолго думая, я размахнулся — словно бейсбольный питчер, и выкинул еще маленького Васю, бросая его в стаю приближающихся гончих. Верещащие гиены сбились с бега, провожая пролетевшего над ними человека, который уже в полете стремительно приобретал полный размер.
