— Милая, открой. Надо поговорить, — потребовал Миша, продолжая ломиться в комнату.
Я не ответила. Только еще сильнее закуталась в одеяло. На этот раз с головой, надеясь спрятаться от всего мира. Но у меня вполне ожидаемо ничего не получилось.
— Майя, ты раздула проблему из ничего. И как только я все объясню…
— Уходи. И оставь меня в покое, — отозвалась, посмотрев время на телефоне.
Оказывается, я проспала около двух часов, что означало: муж вернулся домой только когда тренировка закончилась. Не сорвался с места, плюнув на все, чтобы сразу броситься за мной, а дождался конца своего рабочего дня. Значит, с таким же успехом и до завтра потерпит. Если я вообще захочу с ним хоть что-то обсуждать.
— Открой дверь. Это уже не смешно.
«Будто здесь кому-то весело» — подумала, но вслух произносить не стала.
И так было паршиво. На глаза снова выступили слезы обиды, в душе твердо поселилось чувство предательства, а голос того, кто стал причиной такого моего состояния, не желая сдаваться, продолжал причинять только еще больше боли.
Так и не дождавшись, когда я его впущу, Миша принялся за объяснения. Точнее, повторил все то, что пытался донести еще в клубе. Наконец, выговорившись и пожелав мне доброй ночи, муж удалился. Заснуть после этого так и не получилось, в результате чего я снова полночи проревела.
Следующее утро по ощущениям один в один напоминало прошлое. С той лишь разницей, что мириться я ни к кому не пошла. Просто тихо собралась, оделась и, прихватив с собой пару бананов и йогурт, выскользнула из квартиры.
До открытия курсов оставалась еще пара часов. Но меня это не сильно волновало. Предусмотрительно надев джинсы, кроссовки, футболку и повязав на плечи свитер, я точно не должна была замерзнуть. Оставалось доехать до центра и дождаться прихода Люды. Она обычно первая появлялась в «ИнглишСтар». А еще у женщины был самый вкусный кофе из того, что я пробовала, имелся приличный запас печенья и всевозможных шоколадных конфет. Оставалось надеяться: Кира Олеговна не заметит моего состояния. Во всяком случае, я сделала все, чтобы скрыть его под макияжем.
Косметику не особо любила, а потому пользовалась ей крайне редко и только в исключительных случаях. Поэтому боевая раскраска получилась так себе. Но, может, мне повезет? А даст бог, начальница вообще не появится. Ведь сегодня она собиралась куда-то уехать по срочным делам. Было бы идеально, так как меньшее, чего мне хотелось, — это обсуждать с ней свои семейные проблемы. Да еще и такие.
— Доброе утро, Майя. Ты сегодня рано, — встретив меня озадаченным взглядом, заключила Людмила.
— Здравствуйте. Да что-то не спалось, — призналась, спрыгнув с перил, на которых терпеливо прождала администратора курсов последние полчаса.
— Зато будет с кем кофе выпить. Ты же не откажешься? — одним быстрым, четко выверенным движением подняв роллеты и отперев стеклянную дверь, поинтересовалась женщина.
— Я только рада составить вам компанию.
Вознагражденная теплой улыбкой, отправилась следом за вошедшей. А пока та делала контрольный обход классов, заодно открывая в них форточки, чтобы пустить побольше свежего воздуха, занялась чайником.
Чем мне нравилась Люда (которую Кира еще звала своим личным ангелом-хранителем), — она никогда не задавала лишних вопросов. Вот и сейчас словом не обмолвилась о моем не слишком презентабельном виде и грустной моське. Зато Кира зайти не успела — сразу все поняла.
— Привет! Вы здесь ночевали, что ли? — влетев в свои владения подобно урагану, поинтересовалась директриса.
— Нет, но в зависимости от того, какая в этом случае будет прибавка к зарплате, можем подумать над твоим предложением, — отшутилась от вопроса Людмила.
— Судя по тому, когда вы уходите и во сколько являетесь на работу, ее явно пора сокращать, — не осталась в долгу начальница, прежде чем полностью сосредоточиться уже на мне. — Майя?
— Да?
— Посмотри на меня.
Это была даже не просьба. А когда я не послушалась, женщина подошла ближе и, коснувшись моего подбородка, заставила поднять на нее глаза.
— У-у-у, как все запущенно, — прицокнув языком, заключила она. — Люда, дай-ка ключ от моего кабинета.
— Держи, — отозвалась та, мигом вручив требуемое.
— Пойдем, пчелка. Разговор есть.
И снова формулировка, далекая от просьбы, а тон — не требующий возражений. Естественно, что еще мне оставалось? Только, потупив взгляд, отправиться следом за Кирой.
Ее кабинет представлял небольшое и далекое от уютного помещение в конце коридора, больше напоминающее каморку. Из мебели здесь были только небольшой стол, кресло и двухместный диванчик справа от двери. Судя по голым стенам, почти полному отсутствию письменных принадлежностей да и вообще каких-либо вещей на столе, кроме пары-тройки тетрадей и книг, этой комнатой пользовались довольно редко.
— Присядь, милая. Лучше на диван. Там нам будет удобнее, — скомандовала женщина и, стоило мне сделать, как было велено, устроилась рядом с довольно весомой косметичкой в руках, которую мгновение назад достала из безразмерной сумки.
— Я еще вчера заподозрила неладное, — поделилась наблюдениями Кира. — Но ты так усердно изображала счастье, что я не стала к тебе приставать.
Она обильно смочила ватный тампон лосьоном для снятия макияжа и, не спрашивая разрешения, принялась аккуратно убирать его с моего лица.
— Теперь же, когда все в разы усугубилось, я спрошу: что случилось? Как так вышло, что всего за два дня из яркой солнечной девочки ты превратилась в выжитый лимон?
— Кира Олеговна, если можно, я бы не хотела это обсуждать.
— Нельзя, Майя. А теперь рассказывай. Кто это с тобой сделал?
— У нас с мужем возникло некоторое недопонимание. Но это временно. Обещаю в ближайшее время непременно со всем разобраться. И, разумеется, это никак не отразится на моей работе.
— Не сомневаюсь. И прекрасно вижу твое стремление трудиться на благо курсов, — произнесла Кира, закончив, наконец, снимать с моего лица косметику и теперь принявшись накладывать ее по новой, только уже свою. — Но, Майя, нельзя так себя изводить. Организм женщины — очень хрупкий механизм. И если его эмоциональный баланс нарушается, это может привести к серьезным последствиям со здоровьем. Надеюсь, это ты понимаешь?
— Да.
— Хорошо бы, — с улыбкой отозвалась собеседница, закончив накладывать тени, и протянула мне помаду вместе с зеркальцем, чтобы я могла взглянуть на результат трудов своего «визажиста». — Нравится?
— Значительно лучше, чем было, — призналась, сначала даже не узнав себя в отражении.
Броский макияж исчез. Его место занял тональный крем, лишь слегка выделяющиеся на его фоне тени и тушь на ресницах в уголках глаз. А еще я стала выглядеть заметно свежее. Не говоря уже о том, что косметики как таковой, если не приглядываться, даже видно практически не было.
