— А вы, простите, кто? Документы предъявите, пожалуйста, — услышала я, как главный миграционщик обращается к Марии.
— Сиди тут, — я поцеловала Тики в лоб и, схватив документы, выскочила в коридор.
Босс наших проверяющих как раз рассматривал бумаги Марии. И выглядел на ее фоне карликом.
— Договор подписан, все законно, — констатировал он и, быстро глянув в мои документы, добавил: — Ни к вам, госпожа Матвеева, ни к вам, госпожа Петрова, у нас претензий нет.
— Да мы вообще-то люди, — ухмыльнулась Мария.
К моему удивлению, миграционщик усмехнулся ей в ответ.
— Статей в миграционном кодексе много.
Теперь уже заухмылялись и его младшие коллеги. Кроме эльфа, конечно. Тот стоял с надменным лицом и всем своим видом источал презрение к низшим формам жизни.
— Что тут у нас еще? Гном, летний человек и полуэльф? Документы сюда, — Игнашевич сам подошел к моим квартирантам, чтобы собрать их паспорта.
Полуэльф? Видимо, миграционщик тоже не готов был признать в нашем Иване чистокровного эльфа. Ну правильно, Иван опять накинул капюшон, а эльфы в городе редкость. И в коммуналках они вообще не водятся.
— Так, этот ваш. Паспорт просрочен, — мужчина отдал документы Иванова посольскому эльфу.
Тот взял паспорт, не снимая своих щегольских перчаток, и спросил что-то у Ивана на эльфийском. Наш эльф не ответил. Ах да, ему же нельзя общаться с соплеменниками. Сернедин повторил вопрос, на этот раз громче, но с тем же результатом.
— Не говоришь на старшей речи? — перешел он на понятный мне язык, и выражение его лица стало еще более презрительным, хотя мне казалось, что это уже невозможно. — Я спросил, не ты ли отец недоэльфа?
Я наверняка залепила бы ему пощечину, но на моем пути внезапно выросла Мария, и я почувствовала на запястье ее железную хватку.
— Он того не стоит, — шепнула мне женщина.
Но вопрос эльфа покоробил не только меня. Молодые миграционщики отвели взгляды, их главный нахмурился.
Иван наконец оторвался от изучения полосок на обоях и, повернувшись к Сернедину, спокойно спросил:
— Которого из вас?
Признаться, я не сразу сообразила, что именно он сказал. Наш героический, но недалекий эльф. Поэтому сильно удивилась, когда Урфин вдруг спрятался в брови, а Гвоздик попытался слиться со стеной.
Поняла только, когда инспектор Игнашевич подозрительно закашлялся, пряча лицо за ладонью.
Да уж. Своеобразное у высших эльфов чувство юмора.
Посольский эльф побледнел, потом покраснел и наконец посерел.
— Все личные вещи сюда. Полный досмотр, — отрывисто процедил он, — мне понадобится помощь.
— Не-не-не, — главный миграционщик жестом остановил своих ребят, — судя по паспорту, господин Иванов, что называется, чистокровный эльф. Так что и он, и его вещи — забота вашего посольства. Нам ноты протеста в конце квартала совершенно без надобности.
— Паспорт — подделка! В этом городе всего пятеро чистокровных эльфов, и все они принадлежат к семье посла и его помощника! — посольский эльф уже взял себя в руки, но серые пятна с его лица все-таки не сошли. — Я сейчас же пошлю запрос!
С этими словами он сфотографировал паспорт Ивана на телефон.
— Давай сюда! — приказал эльф Ивану и, получив рюкзак в руки, просто высыпал все его содержимое на пол.
Паспорт отправился в общую кучу. Посольский эльф поворошил ногой немногочисленную одежду, пнул в сторону потертые летние кеды и, совершенно не смущаясь, вытер ноги о полотенце. Остальные миграционщики делали вид, что очень заняты Урфином и Гвоздиком, хотя все пятеро бросали исподтишка заинтересованные взгляды в сторону эльфа.
Внимание Сернедина привлекла исписанная тетрадь.
Глава 8
ГЛАВА 8
— Подними, — снова приказал он Ивану, и тот опять подчинился, — что это?
Я вытянула шею, но удалось рассмотреть только ровные столбцы рун, покрывающие больше половины страниц.
— Значит, все-таки знаешь старшую речь. Причем даже достаточно хорошо, чтобы писать на ней стихи, — в голосе посольского эльфа послышалось удивление.
Ух ты. Иван, в придачу ко всем своим странностям, еще и поэт.
— Гоню трэшняк под настроение, — отозвался Иван, — хотя сомневаюсь, что ты знаешь старшую речь достаточно хорошо, чтобы это оценить.
Все, ему конец. Похоже, у нашего героического, но недалекого эльфа совсем тормоза сорвало. Хотя не знаю, как бы я отреагировала, если бы мои вещи и стихи истоптали.
Сернедин резко сдернул с Ивана капюшон и отшатнулся к стене, увидев татуировку. Его идеальное лицо перекосило.
Эльф что-то прошипел на старшей речи и бросил тетрадь Ивана, словно это была как минимум ядовитая змея. Даже миграционщики явно не ожидали такой бурной реакции, хотя наверняка за свою карьеру много чего насмотрелись. Главный хотел что-то сказать, но тут у посольского эльфа зазвонил телефон. Ответил он, само собой, на эльфийском, но у нас в коридоре и так не было скучно.
Гвоздик вдруг неожиданно чихнул прямо в лицо Вандерштутелю. Гном взревел и отвесил фейку такую оплеуху, что тот упал и выронил свой контракт.
— Я не специально! — обиженно взвизгнул Одуванчиков.
— А я — да! — пробасил гном.
— Давайте без цирка! — гаркнул на них главный миграционщик.
— Конечно, простите, — засуетился фейк, — вот, посмотрите, пожалуйста, мой экземпляр контракта.
Я просто не узнавала самоуверенного и ехидного Одуванчикова. Он заискивал, подобострастно улыбался и даже дрожал. Да, да — дрожал! Листы контракта, которые он подобрал с пола, отчетливо трепыхались. И поэтому я смогла заметить между ними что-то, очень напоминающее пятитысячную купюру. Или даже несколько купюр.
— У меня с договором все в порядке! — заикаясь, проговорил фейк.
— Вижу, — усмехнулся Игнашевич, отточенным движением прощупав листы.
— И у меня порядок, — Урфин протянул свой экземпляр.
— Да, и тут, похоже, все хорошо. У вас как? Забираете своего клиента? — миграционщик повернулся к посольскому эльфу, который как раз закончил говорить по телефону.
Тот несколько секунд молчал, а потом заявил:
— Нет. У нас тоже все в порядке. Зеленый Лес подтвердил подлинность его паспорта. Да, просрочена дата замены, но мы выдадим новый.
Удивились мы все. Разве что Иван остался спокойным, его эмоции, как оказалось, можно увидеть, только усомнившись в чистоте его крови.
— Вы уверены, что паспорт эльфа Иванова Ивана Ивановича подлинный? — недоверчиво спросил главный миграционщик, выделив интонацией фамилию и имя, но Сернедин проигнорировал вопрос.
