Глаза защипало от слез, и я, надеясь, что это можно списать на такое счастливое в моей жизни событие, скромно опустила ресницы.
Мы расписались, и все завертелось, закрутилось. Вечный огонь, Воробьёвы горы и даже проехали по Измайловскому парку. А затем ресторан, шум-гам, поздравления… и крики «Горько!», когда мы с Артёмом поднимались, и он впивался в мои губы, словно ставя печать, будто давая всем знать, что я теперь его.
Я пила шампанское и болтала с подружками, притворяясь, что мне весело, что счастлива, а Артём почему-то был хмурым — напирал на водку и несколько раз что-то резкое сказал своему отцу. За весь вечером мы практически и не разговаривали — только целовались на каждое «горько».
— Ольга, — подошла моя мама, обняла за плечи. — Ты очень красивая сегодня. Я так рада, что этот день, наконец, настал, — она вздохнула. — Сдам твою комнату, хоть лишняя копейка будет, и не нужно будет так много работать.
Я усмехнулась — мамины мысли вслух. Вот о чем она мечтала, сбывая меня с рук.
— Родители Артёма собираются подарить нам домик в Подмосковье, — я улыбнулась. — Скорее всего, мы будем жить там.
— Прекрасно. Я всегда знала, что Тёмочка для тебя самый подходящий вариант, — зашептала она мне на ухо. — Из этих двух — он самый перспективный.
— Кого ты имеешь в виду? — нахмурилась я.
— Нет, Никита тоже неплохой паренёк. Был. Слава богу, он уехал и перестал пудрить тебе мозги. А с Тёмой ты будешь как за каменной стеной.
В груди разрастался тяжелый ком, готовый вот-вот разорваться и вылиться в рыдания. Я встала из-за стола — боялась, что не выдержу и расплачусь прямо за столом.
— Ты куда? — Артём схватил меня за запястье.
— Скоро приду. Мне надо подышать.
* * *
Стоя у окна, глядела на загруженный автомобилями вечерний пейзаж, с грустью понимая, что не в силах ничего изменить, повернуть вспять. Позади слышалась музыка, смех гостей, усиленный микрофоном голос тамады. Все веселились, кроме меня, и, уверена, моего супруга.
Глава 11
Оля
Номер отеля, за который родители Артёма отвалили немалую сумму, был и впрямь шикарный. Просторная комната с огромной кроватью, застеленной шелковым бельём, сразу бросалась в глаза. На столике стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом, корзина со свежими фруктами, какие-то дорогие закуски. Едва за нами затворилась дверь, Артём прижал меня к себе. Его дыхание жгуче опалило мое лицо.
— Наконец-то… — прошептал. Его руки сжали мою талию. — Как же я счастлив. Ты — моя. Вся.
Его губы прошлись по моей шее и ниже, ладонь скользнула на грудь, высвобождая ее из лифа.
— Люблю тебя, Ольчик, так люблю тебя…
— Тём, погоди, мне надо… — я попыталась оторвать его от себя. Наверное, надо сразу сказать, что я не та, которую он ждал все эти годы, не невинна, как он предполагал.
— Ничего тебе не надо. Тебе нужен только я. — Он подхватил меня под попу и, быстро пройдя в комнату, опустил на кровать. — Какая же ты красавица, как я счастлив, что ты теперь моя. Я хочу тебя как ненормальный, ты чувствуешь? — он взял мою руку и прижал к своему паху, где его восставший член уже пытался вырваться из брюк. — Все, не могу больше ждать — слишком долго ты мучила меня.
— Тём… — простонала. Надо немедленно сказать ему всю правду.
— Не волнуйся, зая, я буду осторожен.
Перед тем как скинуть с себя пиджак, муж вытащил из кармана упаковку презервативов.
— Хочешь надеть его на меня? — криво усмехнулся. Я видела, как он весь дрожит от предвкушения, словно взмыленный жеребец перед соитием с кобылой. Зажмурила глаза. Его руки скользнули под мое платье, задирая подол. Раздвинув мне ноги, он слегка согнул их в коленях. — Погоди, моя красавица, сейчас тебе будет немного больно, но это быстро пройдёт. — Услышав мой стон, Артём обхватил меня руками. — Не бойся, это всегда больно, первый раз…
Господи, помоги мне!
Тёмка быстро расстегнул пуговицы рубашки, едва не забыв снять галстук. Схватился за пряжку ремня, скинул брюки, оставшись в одних боксерах с торчащим, словно кол, членом.
Он лёг сверху, держась на локтях. Его губы, когда-то такие желанные, приникли к моему уху, слегка посасывая мочку:
— …Ольк, как же я люблю тебя, родная моя, девочка моя долгожданная, — шептал он мне. — Хочу тебя так, что сил больше нет держаться. А ты, ты хочешь меня? — Я прикрыла веки, будто соглашаясь с ним. На самом деле мне нечего было ответить. — Дождался, мою хорошую, дождался… — его руки проникли под кружево моих трусиков, легли на лобок, нежно поглаживая. Просто невыносимо! Ещё чуть-чуть — и он все узнает. — Вижу, боишься, — пальцем скользнул внутрь моих губок, лаская клитор. Я попыталась представить, что это Никита, но от этого мне стало только горше. Всхлипнув, сжала бёдра.
— Тсс, моя хорошая, — Артём протолкнул палец глубже. — Лучше покончить с этим быстрее.
Раздвинув руками мои бёдра, он устроился между ними. Я почувствовала его горячую твёрдую головку у самого входа.
— Тёма, — в отчаянии вцепилась пальцами в его плечи. — Ну пожалуйста… Нет!
Было поздно. Он с силой внедрился в меня, одновременно обхватив губами мой рот. Я вскрикнула, а он…
— Черт! — вышел из меня, сел, в недоумении потирая затылок. Опершись на локти, я в ужасе глядела на своего мужа широко распахнутыми глазами. — Оля… А где кровь?
— К… кровь? — пробормотала, пытаясь отползти назад.
Его лицо исказилось от гнева, из груди вырвалось рычание. Он замахнулся, и в следующий миг мою щеку словно обожгло, а из глаз посыпались золотистые искры.
— Сука! Ты трахалась все это время, пока я ждал тебя! Тварь!
Тело словно парализовало, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Только видела как Артём, опустив голову и закрыв лицо руками, сидел на краю кровати. Плакал?
Я ошиблась. Яростно рассмеявшись, он вскочил, стал собирать с пола разбросанные вещи. Лицо было злым, таким я никогда не видела Тёмку.
— Тёма… — простонала. Щека нестерпимо горела.
