Это снова произошло.
Она-то думала, что ее прежняя связь с Люком убила в ней интерес к противоположному полу, выработала иммунитет против притязаний со стороны мужчин и что она ограждена от риска когда-либо испытать это неуправляемое желание к мужчине, зная, что после этого она останется униженная и с разбитым сердцем.
Как же она ошибалась!
Она пробыла наедине с Люком всего пять секунд, и этого оказалось достаточно, чтобы все возобновилось… Сжигающее их обоих притяжение было сильнее, чем здравый смысл и прошлый опыт.
И все это произошло в лифте…
У нее в мозгу промелькнули возможные картинки того, что было бы, если бы кто-нибудь вызвал лифт.
— Лифт могли вызвать…
Ей на мговение показалось, что он, как и она, ужаснулся, но, помолчав, он равнодушно пожал плечами и сказал, одергивая одежду:
— Значит, их ожидал бы шок.
— Тебе, возможно, нравится выставлять себя напоказ, а мне — нет.
В ответ он медленно провел пальцем по ее зардевшейся щеке.
— Как обычно, ты винишь меня, но послушай, meu amorzinho, ты разгорячилась так же, как и я, и забыла, где ты и что делаешь. — И, словно в доказательство сказанного, он нагнулся и поднял что-то с пола. — Это твое, кажется.
Кимберли уставилась на разорванные трусы и была готова от стыда провалиться в шахту лифта. Она не успела и слова вымолвить, как он нажал кнопку, и двери раскрылись.
Она разрывалась от злости на него и от собственного унижения. Ей ничего не оставалось, как запихать трусы в сумку. А он, как ни в чем не бывало, прошествовал в свой офис, даже не обернувшись на нее. Можно подумать, что для него секс в лифте — обычное занятие! А может, так оно и есть? Она заставила себя последовать за ним, но, увидев дверь с надписью «Дамская комната», укрылась там, чтобы по возможности привести себя в порядок. Выйдя, она увидела Люка вместе с той же секретаршей, которая по-доброму отнеслась к ней и принесла воды. Женщина выглядела так же экзотично, как и ее босс, но была лет на двадцать его старше. Кончив говорить по телефону, секретарша криво улыбнулась Люку.
— Как обычно, вы всех взбудоражили.
— Все готово?
— Нужно просмотреть эти цифры. И подпишите вот это, чтобы администрация с пятого этажа не упала в обморок, узнав, что вы будете отсутствовать. — Она передала Люку бумаги. — Со всем остальным я справлюсь. Я переговорю с Миланом относительно переноса презентации, а Фил прилетит из Нью-Йорка в следующую среду, как вы просили.
— А вертолет?
— Пилот ждет вас обоих.
Кимберли было страшно неловко. В туалете она подправила макияж, но все равно полностью скрыть следы страстной сцены в лифте было невозможно. Она стояла поодаль и смотрела на Люка. Как только ему удается преобразиться из пылкого любовника в хладнокровного бизнесмена? Сейчас его голова занята делами. Он пробежал глазами документы и взял протянутую ему авторучку. Да, его интересуют только две вещи: секс и работа. Ясно, что сцена в лифте не затронула его так глубоко, как ее, и это удручило Кимберли еще больше. Даже в спальне их отношения были односторонними: она стонала и рыдала, готовая на все, лишь бы он ее коснулся, в то время как он после бурных ночей был совершенно спокоен. И сейчас, глядя на его точеный, красивый профиль, нельзя было предположить, что в лифте происходило кое-что другое, а не вежливый разговор. А вот ее тело до сих пор пульсирует от интимных ласк, удары сердца отдаются в груди, вспухшие губы болят, и окружающие наверняка все поняли.
Передав Люку еще одну папку, секретарша с извиняющейся улыбкой обернулась к Кимберли.
— Я — Мария. Простите, что задерживаю вас, но мы не ожидали, что на следующей неделе его не будет. Мне необходимо, чтобы он взглянул на эти цифры, прежде чем вы отправитесь отдыхать.
Отдыхать? Кимберли в замешательстве смотрела на личную секретаршу Люка. Что ей известно о предложении Люка? Она, по-видимому, считает, что Люк собрался в отпуск, и это доставит его персоналу массу хлопот. Кимберли бросила взгляд на Люка, но он был занят тем, что изучал цифры на дисплее компьютера. Сделав несколько замечаний и подписав остальные бумаги, он посмотрел на часы и жестом собственника взял Кимберли за руку:
— Хватит. Идем.
Он почти тащил ее. Через стеклянные двери они вышли прямо на крышу здания, где находилась вертолетная площадка. Пилот и охранник мгновенно встали по стойке «смирно».
— Незачем меня тащить, — пробормотала Кимберли, едва поспевая за Люком.
Он плотоядно, словно хищник, улыбнулся.
— Я тороплюсь. Или ты предпочитаешь вернуться в лифт? Выбирай.
Она бросила на него раздраженный взгляд.
— Ты как будто живешь в каменном веке. Ты когда-нибудь слышал о феминистках, о равных правах?
— Чтобы получить удовольствие в моей постели, ты обязательно получишь равные права, — ласково заверил ее он и кивнул пилоту.
Он буквально запихал ее в вертолет, и она опустилась в ближайшее кресло.
— Ты невыносим. Удивляюсь, как женщины соглашаются у тебя работать.
Он ослабил узел галстука и поднял бровь, сочтя ее замечание странным.
— Ты же только что видела Марию.
— Да, видела. Я не ожидала, что… она такая.
— Секрет успеха бизнеса заключается в том, чтобы ясно определить задачу, а затем выбрать подходящего человека для этой работы, — холодно сообщил он. — Я никогда не путаю бизнес с удовольствием.
Кимберли искоса посмотрела на него.
— А что ты сделаешь, если захочешь спать с женщиной, которая работает у тебя?
— Уволю ее, а уж потом буду с ней спать, — последовал незамедлительный ответ. — Но я не понимаю, почему тебя это интересует. Ты у меня не работаешь, поэтому нет препятствий к нашим с тобой отношениям.
— Кроме одного: мы не выносим друг друга.
— Вспомни про лифт, — вкрадчивым тоном произнес он, глядя на нее из-под полуопущенных темных ресниц. — А если это не освежит твою память, тогда спроси себя, почему на тебе нет кое-чего из белья.
Она охнула, а сердце подпрыгнуло.
— Ты не дал мне времени надеть это «кое-что», к тому же «оно» порвано, — пробормотала она, безуспешно пытаясь быть такой же безразличной, как он.
— Я экономлю усилия и не вижу смысла дважды снимать с тебя это.
— Тебя что-нибудь кроме секса интересует? Тебе не хочется узнать обо мне что-то другое?
— Я знаю одно — ты волнуешь меня больше, чем любая другая женщина, — ответил он, не задумавшись ни на секунду и раздевая ее черными как ночь глазами. — Что еще мне нужно знать и что еще я должен хотеть?
Его бесчувственность потрясала. Этому человеку никто не нужен. Он — одинокий каменный утес. Она подумала о Рио, и ее охватил такой сильный прилив материнской любви, что стало трудно дышать. В панике она начала расстегивать страховочный ремень.
