— Ну наконец-то показали свою истинную сущность, а то всё мягким и пушистым прикидывались!
— Опять ошибаешься, я никогда не был мягким и уж тем более пушистым, вы, женщины, этого не заслуживаете.
— Ну, раз мы, женщины, такие твари, что тогда вам от одной из них нужно?
— Я, кажется, популярно объяснил. Или мне продемонстрировать? — с прищуром посмотрел на меня.
— Не обязательно, я поняла.
— Вот и хорошо, а сейчас давай поговорим, пока ты разбираешь свои пакеты.
Он выпустил меня из своих медвежьих объятий, но пока был у меня дома, я каждой клеточкой ощущала его давящую энергетику. «Да, Соня, ты опять наступила на те же грабли. Хотя этот опаснее бывшего жениха».
— Запомни первое правило — ты больше не муравей! — его недовольный голос отвлёк меня от самоедства. Посмотрела на него — он держал в руках пакеты и хмурился.
— Вас забыла спросить.
Потянулась забрать у него покупки. Но и это мне не позволил, строго на меня посмотрел и принялся раздавать команды:
— Не вы, а ты — это второе правило, и запомни: моя женщина таскать тяжести не будет, что нужно — скажи, и всё у тебя будет. Так, хватит меня расстреливать взглядом, не поможет, лучше положи что-нибудь на стол, а то пакеты на полу стояли.
«Боже, он ещё и чистоплюй!» — мысленно взвыла и закатила глаза к потолку, но пришлось взять полотенце и расстелить его.
— Теперь всё?
— Пока да, — деловито ответил он и полез выкладывать содержимое, а я от такой беспардонности воздухом подавилась. — Солнышко, ты чего стоишь с открытым ртом? Я, конечно, и сам бы всё разобрал, но не знаю, где и что ты хранишь, — выкладывая из пакета фрукты, продолжал он хозяйничать, — бери яблоки и марш мыть.
Сказать, что я была возмущена, — ничего не сказать. Выхватила пакет с яблоками из его рук, очередной раз расстреляв его взглядом, и пошла выполнять указания.
— Какого чёрта ты купила эту гадость?! — воскликнул он, а у меня от неожиданности яблоко выпало из рук в раковину.
Резко развернулась к нахалу — он с отвращением смотрел на купленные блины, два салата, курицу гриль и жареный картофель.
— Сами вы гадость, — обиделась.
— А я сказал — гадость! Давай сюда мусорное ведро, с этого дня ты это не ешь. Хотя в одном есть плюс — у тебя аппетит хороший, терпеть не могу женщин, вечно сидящих на диете, — продолжал он разглагольствовать, а я стояла и вспоминала, куда скалку засунула. — Лучик, прекращай изображать монумент, неси ведро! — повторил он свой приказ, но я решила, что с места не сдвинусь.
Тот посмотрел на меня, покачал головой, молча сложил в пакет продукты и начал приближаться ко мне. Я попыталась пресечь акт вандализма, но меня попросту отодвинули.
— Не смей выкидывать курицу! — прошептала дрогнувшим голосом, и у меня на глазах появились слёзы — а как тут не заплакать, когда вкусняшку выкидывают, а ты ничего сделать не можешь.
— Это — яд, — равнодушно произнёс он, открывая дверку шкафчика, и выкинул собранный в пакет весь мой завтрашний ужин и завтрак.
— Сам ты яд! — Ударила его кулаком по спине и принялась оплакивать потери.
— Сонь, ну ты чего расстроилась? — Он взял меня за плечи и развернул к себе.
— Кирилл, у тебя сердце есть? Как можно такую вкуснятину выкидывать?
— Солнышко, покупать готовые блюда небезопасно, не знаешь наверняка, какого качества продукты использовали. Лучше самой приготовить, и получится в разы вкусней.
— Вкусней? У меня? В том-то и проблема, что у меня как раз отрава и получается!
Я действительно разрыдалась, так как готовить совсем не умею. Смотришь, как другие делают, повторяешь, и всё равно редкостная гадость получается, а я люблю покушать много и хорошо. И только благодаря тому, что можно купить готовое блюдо, я начала нормально питаться.
— Ты что, готовить не умеешь? — отстранился он, чтобы заглянуть мне в лицо, по которому наверняка тушь размазалась.
А мне всё равно. Чем я страшнее, тем лучше, может, хоть это осудит его пыл, и этот вандал уберётся из моего дома с глаз долой. Я ему эту курицу никогда не прощу!
— Представь себе, не умею. — развожу я руками. — Так что мою кандидатуру на будущую жену отметай сразу, если от голода не умрёшь, то от отравления отдашь богу душу точно.
Зеленоглазый красавец рассмеялся в голос. Пока я думала, как на это реагировать, он прижал меня к себе и, целуя в макушку, всё ещё посмеиваясь, произнёс:
— Не переживай, это как раз твоё преимущество — я безумно люблю готовить и не представляю, как на моей кухне будет хозяйничать женщина. А то, что ты любишь ещё и поесть, прибавляет тебе бонусов.
— Всё равно курицу жалко, ты меня без завтрака оставил! — всхлипнула.
— Ты голодна? — Он отстранился и зачем-то полез в карман.
— Нет. А курицу я взяла, чтобы завтра поужинать.
— Ты во сколько встаёшь? — внимательно смотря на моё заплаканное лицо, поинтересовался он. И тут я увидела у него в руке платок, попыталась отскочить, но он нежно и настойчиво удержал меня за талию. — Сонь, у тебя тушь потекла, дай вытру, и не смотри так испуганно. Платок чистый. — Лаская меня взглядом, стал вытирать следы моего горя. — Так во сколько ты встаёшь?
— В шесть, — ответила, не задумываясь, все ещё в шоке от его заботы.
— В шесть пятнадцать тебе доставят завтрак, прости, сам не смогу приехать накормить — дела, которые не могу отложить. Если бы заранее знал, что такое прекрасное солнце сегодня встречу, завершил их заранее. — Он приподнял моё лицо и смотрел на меня с нежностью. — Ты с чем блинчики хочешь?
— Я? — растерянно переспросила, но, увидев его обворожительную улыбку, мысленно стукнула себе по лбу. — Я покупала с творогом и мясом.— Пусть возмещает нанесённый ущерб. И тут же добавила: — шесть штук.
— Хорошо, будут тебе блинчики. Есть ещё пожелания? Кроме курицы, салатов и гарнира.
Я слушала его и не могла поверить: этот мужчина вообще реальный? А потом, вспомнив недавние события, насторожилась.
— Я что-то не поняла, какую ты игру затеял? Куда грозный тиран подевался?
Мужчина засмеялся тихим грудным смехом, оценивая мой воинственный вид.
— Ах, это. — Посмеиваясь, он поцеловал меня в нос. — Сонь, это были наказание и урок. Запомни, милая: никогда не провоцируй мужчину, последствия могут быть печальными. Не все такие добрые, как я, другие могут и силой принудить к близости. По большому счёту, людям с деньгами нет никакого дела до душевных переживаний женщин, тут действует одно правило: захотел — взял.
— А ты не такой?
— Я женщин силой не беру, да и убеждать тоже никогда не приходилось, так что выходит — нет.
