Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
Когда они покинули душную спальню и открыли окна в галерее, впуская в дом холодный чистый воздух, Анна, понизив голос, сказала брату:
— Мать считает, болезнь отца — это Божья кара за то, что он отказался признавать власть папы и Римской церкви. Она говорит, Господу не угодно, чтобы Церковь в Клеве становилась под контроль государства.
Погруженная в печаль, герцогиня была непривычно молчаливой.
— Матушка, конечно, так и думает, — ответил Вильгельм. — Она верная дочь Римской церкви. Но отец полагал, что поступает правильно. И в отличие от короля Англии, который порвал с папой просто потому, что ему вздумалось завести себе новую жену, отец действовал из принципа и позаботился о том, чтобы сохранить, насколько это возможно, дружеские отношения с Ватиканом. Я не стану ничего менять, что бы ни говорила мать. — И он надменно взглянул на Анну.
Она приподняла брови. Не было секретом, что Вильгельм — реформист, как отец, а также друг и покровитель своих подданных лютеран (он даже пригласил одного из них священником ко двору), но в сердце он оставался католиком и ортодоксом. Многие ожидали, что сын герцога прислушается к настояниям матери и вернется к покорности Риму. Вильгельм сам часто говорил, что не примет никакого решения без материнского совета, и Анна предчувствовала, что в отношении религии ее брат поступит так же. Но это будет чистая формальность. Какое бы решение он ни принял, мать не станет бросать ему вызов; так она вела себя с мужем, такую же линию поведения избрала и с сыном.
С тех пор как Вильгельм взял в свои руки власть, Анна ощутила, что отношения в семье стали более напряженными. Брат ревниво оберегал своих женщин и отличался гораздо более строгими взглядами на женскую благопристойность, чем отец. Мать была строга, но Вильгельм оказался еще более строгим. Он ясно дал понять, что Анна и Эмили, пока не выйдут замуж, останутся в уединении вместе с матерью в личных покоях, за исключением тех случаев, когда их появления на людях потребует государственная необходимость. При этом помолвку Анны расторгли четыре года назад, и близких перспектив замужества не предвиделось. Ей было двадцать три, и ни один другой принц не просил ее руки. Даже если бы такие нашлись, Вильгельм, вероятно, отказал бы им. Его казна была истощена. Как мог он раскошелиться на выплату приданого?
Сидя в покоях матери и перебирая вместе с Эмили шелковые нитки для вышивания, Анна размышляла, какой была бы ее жизнь, выйди она замуж за Франциска Лоррейнского. Она не расстроилась, когда отец сообщил, что предварительное соглашение о помолвке аннулировано. Сделать это было несложно, так как ни она, ни Франциск на момент его заключения еще не доросли до того возраста, когда требовалось их согласие на брак. Нет, Анна испытала одно лишь облегчение. Случись это пару лет назад, она снова воспылала бы надеждой, что ей позволят выйти замуж за Отто, но теперь — нет. Анна хранила его кольцо в маленькой шкатулке вместе с немногочисленными личными сокровищами. Даже узнав, что ее возлюбленный женился, она не нашла в себе сил избавиться от его подарка. После того злосчастного визита Анна больше не виделась с Отто; иногда она задумывалась, каков он сейчас из себя и вспоминает ли иногда о ней. Сама же, думая о нем, ощущала горечь обиды, смешанную с благодарностью за то, что Отто, по крайней мере, дал ей познать радость телесной любви, которой она, вполне вероятно, никогда больше не испытает.
Может быть, расторжение помолвки было частью Божественного плана, в соответствии с которым Анна должна находиться здесь, в Клеве, когда понадобится матери. Или таким образом Господь уберег ее от опасности быть вовлеченной в войну, так как, к бессильной ярости герцога Лоррейнского, бездетного герцога Гелдерна убедили, что его страна с бо́льшим успехом сохранит независимость, находясь в руках Вильгельма, чем Франциска, и тот объявил брата Анны своим наследником, вот почему причин выдавать Анну замуж за Франциска не осталось. И когда в прошлом году герцог Карл умер, Вильгельм унаследовал Гелдерн, увеличив территории, контролируемые Клеве.
Однако император пришел из-за этого в ярость и заявил, что Гелдерн по праву принадлежит ему. Все сходились во мнении, что он его получит, чего бы это ни стоило.
— Конечно, император зол, — говорил Вильгельм, сверкая глазами. — Он понимает, что обладание Гелдерном дает мне огромные стратегические преимущества. Теперь ему нужно пересекать мои владения, чтобы попасть в свою Бургундию. До сих пор Клеве было окружено со всех сторон чужими землями, но теперь у нас есть выход к Зёйдерзе и Северному морю, что повышает наш военный потенциал.
А значит, могла разгореться война. Даже если бы Анна вышла за Франциска и они вступили во владение Гелдерном в прошлом году, император все равно мог выразить недовольство этим и она оказалась бы втянутой в конфликт.
Анне хотелось, чтобы намечался какой-нибудь брак. Она невольно предавалась мечтам о том, как разделяет радости плоти с любимым мужем. Много раз у нее возникало искушение совершить то, что, согласно учению Церкви, считалось моральным грехом, который мог навлечь на нее вечное проклятие, если она не покается. Но Анна удерживалась от того, чтобы признаваться в таких помыслах отцу Герехту или любому другому священнику. Разве могли понять ее они, давшие обет безбрачия? Святые отцы, конечно, были бы шокированы тем, что женщина сознается в столь низких желаниях. Более того, покаяние потребует от нее обещания никогда больше не совершать подобного греха, а Анна опасалась, что такого испытания ей не вынести. Святой Павел утверждал, что лучше вступить в брак, чем гореть в аду, и она отчетливо понимала, о чем он говорил, но перспектив замужества не было, — и что ей оставалось? Только сгореть.
Анна была одна, когда на последней неделе января Вильгельм пришел в женские покои в Дюссельдорфе. Мать находилась в часовне, а Эмили сидела с отцом: была ее очередь.
Анна налила брату вина. Вильгельм кивнул, взял кубок и сел:
— У меня есть новости, которые касаются вас. Сибилла написала мне, что к саксонскому двору прибыли послы от короля Англии и осторожно завели разговоры с вице-канцлером курфюрста о возможности союза с Клеве. Известно, что здоровье отца ухудшилось, а курфюрст — мой верный союзник. В этом деле ему можно доверять, он меня не предаст, потому как желает моего вступления в Шмалькальденскую лигу. Вы должны помнить его вице-канцлера, он приезжал сюда с визитом два года назад, а кроме того, бывал в Англии и знает там кое-кого. Человек он хороший, трезво мыслящий и надежный. Мы можем рассчитывать на него, он уладит это дело как надо и без лишней огласки.
— А какое отношение это имеет ко мне? — поинтересовалась Анна и сделала глоток вина.
Вильгельм сел прямее. Было заметно, что он борется с волнением, а такое случалось с ним нечасто.
— Похоже, главный секретарь короля Генриха, лорд Кромвель, порекомендовал вас в качестве невесты для своего суверена, и король неявно проявил к этому интерес, отправив своих людей вести переговоры о союзе. Анна, вы можете стать королевой Англии!
На мгновение Анна онемела, потом обнаружила, что дрожит. Нет. Нет! Матримониальные проблемы Генриха Английского много лет давали пищу для сплетен всему христианскому миру. У него было три жены, и все умерли ужасной смертью. Первая, по слухам, была отравлена, вторая попала под меч, а третья умерла при родах в позапрошлом году. По отзывам, он был тиран как в спальне, так и вне ее.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
