Раздача рукоплесканий с вышестоящих позиций неизбежно ведет к уничижительному эффекту. Какого-нибудь регулировщика на переходе перед школой могут назвать «героем» за то, что он проработал 40 лет. Сборная Англии по футболу проходит групповой этап международного чемпионата, и игроков называют «героями». Совмещая тривиальный и принудительный оттенки этого термина: мне только что пришла по почте листовка из департамента автотранспорта штата Вайоминг, где я иногда живу, озаглавленная «Героем может быть каждый». В ней говорится, что если у вас на водительском удостоверении есть отметка донора (у меня она есть), то это значит, что вы «приняли героическое решение спасать жизни и исцелять людей, жертвуя им свои органы, глаза и мягкие ткани в момент вашей смерти». То есть теперь, если твой труп разрежут на куски после того, как ты уже умер, этого будет достаточно, чтобы гарантировать тебе статус героя.
По этим и многим другим причинам я стараюсь избегать этого слова и не доверяю самой этой концепции. В моих книгах нет героев, и я не признаю их у других писателей. «Основной персонаж популярной книги» – этого для меня вполне достаточно, особенно если этому персонажу удается пустить ток по проводам, заложенным в меня эволюцией. Мне, как и любому другому, требуется, чтобы меня вдохновляли, поддерживали, вселяли в меня смелость и утешали. К счастью, имеется куча писателей, которым это известно. Они не дураки. У меня есть потребности – у них есть цели. Вместе мы составляем систему, разработанную на протяжении веков, и мы урчим рядом друг с другом, как довольные коты. Система работает.
Вот только это не совсем так. Есть одна проблема, связанная с моей 1198-й прабабкой. Существует априорное предположение, что эволюция всегда прогрессивна, естественна и неизбежна – как в случае с земледелием. Ученые никогда не подвергали это предположение сомнению, для них это просто невозможно. «Факты и ничего кроме фактов, мэм» – только то, что можно доказать. Они могут в мельчайших деталях объяснить научную сторону вопроса, показать вам потрясающие результаты исследований ДНК, авторитетно утверждать, что, вероятно, после последнего оледенения на всей территории, которую мы сейчас зовем Европой, осталось в живых всего лишь две тысячи человеческих пар. Однако их привычная научная скороговорка звучит слишком успокаивающе, они слишком быстро переходят к следующему кадру. Они говорят: «Выжило четыре тысячи счастливчиков». На этом месте сочинитель романов должен остановиться и задуматься: «О’кей, но кто были эти люди?»
Принято считать, что наше долгое, полное событий эволюционное путешествие длиной в семь миллионов лет было неизбежным восхождением к некоему идеалу, с каждым шагом становящемуся все более совершенным. Возможно, это действительно так. Но может быть, и нет. Чтобы это понять, необходимо увидеть, с чего мы начали. От кого мы произошли? Кто была моя 1198-я прабабка? Что за люди могли выжить после ледникового периода, длившегося 800 поколений? Такие вещи не происходят чисто случайно. Те, кто хотел выжить, не сидели сложа руки, надеясь, что все обернется к лучшему: все эти 800 поколений – они дрались и кусались, убивали и грабили. Возможно, сначала неандертальцев, затем – друг друга. Условия становились все хуже. Милые и приятные ребята умирали первыми. Под конец население человечества сократилось до горстки самых злобных отморозков. Моя 1198-я прабабка была одной из них – членом дикой, безжалостной, расчетливой банды.
Эти люди могли убить вас на месте, отобрать у вас еду, выгнать из дома. Вот уж действительно, свирепая воля к жизни – с акцентом на первое слово.
Таковы были мои предки. Будем надеяться, что последующие случайные мутации несколько разбавили этот состав, но, по крайней мере до какой-то степени, они всегда являются частью меня самого, а также персонажей, о которых я люблю читать, – и персонажей, о которых я люблю писать.
