Анна Викторовна, громко вздохнув, отпустила нас на все стороны. Казалось, она меньше всех хотела таскаться по городу и слушать в сотый раз эти рассказы. Куратор каждый год каталась в подобные поездки, не за свой счет и то хорошо. Я бы, наверное, не смогла выдерживать студентов столько времени. Ещё и ответственность за них брать.
В детстве я хотела стать учителем химии. Я даже не понимала, что это за предмет такой. Но звучало солидно и очень по-взрослому. Смешивала мамины шампуни и духи, добавляла пластилин и всё это добро валялось по дому. К общему счастью, я решила, что писать статьи интереснее, чем переводить косметику.
— Поделиться интернетом? — предлагает Рома, видя мои безуспешные попытки поймать вай фай. Есть всего одна сеть, но слабенькая. — У меня есть французская сим-карта, тут на пятьдесят гигабайт.
— Зачем тебе столько?
— А ты меньше используешь?
— Серьезно?
У меня даже дома уходило от силы два гига, не больше. Дома интернет, на работе тоже. Только в дороге нужен был, да в университете немного. И то, я подружилась с аспирантом и узнала пароль к преподавательской сети. Так что в двух корпусах тоже был бесплатный интернет.
— Так дешевле, чем покупать симку с другим тарифом. Мне кажется, у французов проблемы с экономией. Отцу они объем подняли на тридцать гигабайт, а при этом тариф остался прежним. Обращайся, буду твоим гидом в жизни французов. Если решишь поступать.
— Увидим.
Жму плечами, не затрагивая эту тему. Я уже всё просчитала, на жизнь нужно будет около шести сотен евро, каждый месяц. Если я пойду работать в какое-то кафе, то со скрипом покрою расходы. А ещё есть обучение, которое либо будет почти бесплатным, либо ударит по карману так, что нужно будет искать несколько работ.
Так что я корыстный студент — кто больше стипендии предложит, к тому и пойду. Ну или, на крайний случай, у кого дешевле будет обучение.
А, может, за два года я найду интересную работу в столице и вообще не захочу переезжать. Для начала бы хоть месяц пожить в другой стране. Николь обожает Францию, но спустя полтора месяца в Германии сбежала обратно.
— Вдвоем снимать квартиру дешевле.
— Я не буду с тобой жить.
Фыркаю, хотя понимаю, что Ромчик просто меня достает. Он может спокойно снять квартиру в центре и не переживать. Сосед ему точно не нужен. Понимаю, а всё равно ведусь и влезаю в спор.
— Только представь. Ты готовишь нам ужин, а я приношу макаруны.
— Макарон, Ром. Оригинально они называются «макарон».
— А вот и нет, зазнайка.
— Я не зазнайка!
— Ага, «кофе» мужской род, — передразнивает, развалившись в зеленом стуле. — Десерты так, это так. Учительницей не думала стать? Десерт «макарун» тоже есть, американская штукенция. Может я ими собирался тебя кормить?
— Не нужно меня вообще кормить!
Только желудок, предатель, начинает урчать. Втягиваю живот и кашляю, чтобы замаскировать звуки. Но не сильно получается, судя по улыбке Ромы.
— Мама не учила, что лгать не хорошо? Пошли, найдём какое-то кафе.
— Не хочу. Бросай меня, спасайся сам, — облокачиваюсь на спинку и закидываю ноги на бортик фонтана. Все вокруг так сидят, чем я хуже? — Не хочу двигаться.
— Ладно. Как знаешь, — парень поднимается. Видимо, решил последовать моей просьбе про «спасаться самому». Ну и ладно. — Тебе кофе брать?
— Лучше чай.
— Ок. Только никуда не уходи. Через пять минут вернусь.
Может, не так и плохо, что Исаев крутится рядом. Как минимум всегда будет кому добыть обед. Вот только шкодливая часть меня очень хочет, как раз-таки, куда-то уйти. Пускай ищет.
Жутко некрасиво, учитывая, что это я голодная.
Но я ведь не обещала ждать.
Рома, улицы Парижа
Марогоша, зараза рыжая, сбегает.
И это при том, что я реально просил никуда не отходить. Меня не было полчаса, но это не оправдание. Пока вышел из парка, пока попытался найти нормальную кафешку. Но сегодня воскресенье, а в Европе плохо с магазинами в этот день. Всё закрыто, разве что булочные со свежим хлебом работают до обеда. А обед давно прошел.
Кажется, что у французов политика — Голодные Игры для приезжих туристов, которые вечером воскресенья пытаются найти что-то по еде.
Хорошо что по карте смог найти работающий супермаркет, который закрывался через пятнадцать минут. Пришлось включать скорость и нестись скупаться. Вот тут бы брат пригодился, занимался бегом с детством. Маргоша, кстати, тоже.
Не раз видел её яркую макушку, когда встречались с Ником после тренировок. Я себе выбрал проще занятие, таскался в бассейн и не особо страдал. Да и тренер мировой мужик, всегда можно было договориться о пропущенных занятиях.
А вот теперь бег бы пригодился. Я сгребаю в корзинку всё, что вижу. Сладости, какой-то сыр. Кто знает, что там Маргоша ест. Да и, походу, нужно что-то найти на ужин.
Интересно, какой там клуб ребята откопали, чтобы в ночь на понедельник работал.
В общем, со всеми этими поисками, я теряю девушку. Возвращаюсь в парк конкретно зае… Да фиг с ним, в мыслях даже не могу придумать приличное описание моему состоянию. Мама с детства вбивала в голову, чтобы нецензурную речь не употребляли. Отцу больше всего за это доставалось. Особенно, когда он спотыкался о наши игрушки.
— Все слова нужно знать, — мамина любимая поговорка. — Но не все нужно использовать. Хорошо?
