Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
На следующий день он все понял.
– Я тут подумала… – сказала Бланш, когда они завтракали на кухне отеля. Кухня не была светлым и просторным местом, так как находилась под землей. Но нержавеющая сталь, сверкающая плитка, теплые медные кастрюли и миски, хрустящие белые колпаки и фартуки поваров, благоухание свежеиспеченного хлеба и запахи пряных трав или кипящего в оливковом масле чеснока, соперничающие с ванильным ароматом пирожных, создавали здесь приятную радостную атмосферу.
– О чем ты думала, Бланш? – Клод сделал знак, чтобы ему принесли еще кофе; он провел полночи с герцогиней и сомневался, что сможет и дальше противостоять ее настойчивым чарам, не обидев даму.
– Я думала о твоей ночной работе. Твоих бессонных ночах. – Она испытующе посмотрела на него, и Клод ответил ей невинным взглядом. – У нас должны быть номера здесь, в «Ритце». Ты согласен? Так ты сможешь позаботиться о своих очень важных гостях, но тебе не придется бродить по темным улицам. И не придется беспокоиться обо мне, когда я остаюсь одна в квартире. Так поздно ночью.
Клод хотел заверить жену, что совсем не беспокоится о ней; он уже понял, что она вовсе не та несчастная девица, какой он ее считал. Честно говоря, он больше беспокоился о горе-грабителях – у Бланш был прекрасный хук справа… Но такие заверения явно были не в интересах Клода.
– Не знаю, Бланш…
– Спроси у мадам Ритц. Скажи ей, что так ты сможешь выполнять свои… обязанности… более своевременно.
– Я спрошу, – согласился Клод. Он знал, что с Бланш бесполезно спорить, если она вбила себе что-то в голову.
Так что Клод спросил. Мадам Ритц, которая кормила одного из своих брюссельских грифов печенью, только что нарезанной шеф-поваром «Ритца», с серебряной вилки, пронзительно посмотрела на него.
– Клод, вы прекрасный сотрудник. Я благодарна вам за все, что вы делаете для меня и месье Рея; вы исполняете так много его обязанностей, пока он болеет. Я предоставлю вам две комнаты в крыле, выходящем на улицу Камбон. Это устроит вашу жену?
– Мадам, это не имеет к ней никакого отношения, – сухо ответил Клод. – Мою жену устроит то, что я ей скажу.
Мадам Ритц очень мудро улыбнулась и ничего не сказала. Когда Клод повернулся, чтобы уйти, он подумал, что порой женщины становятся источником проблем, а не наслаждений.
Но только порой.
Бланш была в восторге от смежных комнат, которые они превратили в люкс, обставив его дополнительной мебелью и перенеся из кладовки на чердаке ковры. Номера выходили окнами на узкую улицу Камбон; попасть в них можно было, поднявшись по лестнице из небольшого вестибюля, который примыкал к бару и дамскому салону. Бланш перенесла в люкс большую часть своей одежды и несколько картин. Вскоре оказалось, что Аузелло проводят здесь больше времени, чем в собственной квартире. Это было очень умное решение, с печальным восхищением думал Клод.
Теперь Бланш никогда не придется готовить.
В «Ритце» у Бланш были любимые места. Например, диван в большом холле, с которого открывался прекрасный вид на лестницу – местный подиум, по которому дефилировали королевские особы, киноактрисы и жены миллионеров, стараясь перещеголять друг друга пышностью платьев, размером и количеством драгоценностей, висевших на шее и пальцах. В «Ритц» их привлекала не только роскошь, но и возможность быть замеченными, стать темой для сплетен или попасть в объективы фотокамер. Снаружи, на Вандомской площади всегда толпились журналисты, работа которых заключалась в том, чтобы писать о богатых и знаменитых.
Еще у Бланш было специальное кресло в дамском салоне, где она играла в бридж с обделенными вниманием женами миллионеров, попутно собирая сведения, которые могли пригодиться кому-то из ее бедных друзей. Она узнавала о матери семейства из Огайо, нуждающейся в горничной, или о герцогине, ищущей попутчицу, и… вуаля! Некоторые из киношных друзей Бланш получали неплохую работу.
Раз в неделю Бланш пила чай с самой мадам Ритц, которая наслаждалась ее болтовней и отменным чувством юмора. Со временем Клод начал ценить усилия Бланш; жена приносила пользу его карьере. Благодаря играм в бридж и расширяющемуся кругу друзей, как богатых, так и бедных, она привлекала в «Ритц» новых клиентов, убеждая людей устраивать вечеринки здесь, а не дома, как это было до войны. Она даже подружилась с Барбарой Хаттон, застенчивой наследницей огромного состояния, которая, возможно, не сделала бы императорские апартаменты своей официальной парижской резиденцией, если бы не приятное общество Бланш.
Его жена стала таким ценным приобретением, что Клод смог немного расслабиться. Его брак во многом отличался от брака его друзей: большинство мужчин уходили от своих жен утром и возвращались только вечером, в то время как Бланш и Клод были вместе почти постоянно. Их разговоры в постели всегда касались «Ритца», его служащих и гостей. Пока у пары не было детей, которые могли бы помешать таким беседам… Но кое в чем, решил он, его брак будет похож на брак его родителей и его друзей. Кое в чем очень важном. Очень французском.
Клоду еще предстояло узнать, как по-разному французы и американцы оценивают некоторые ситуации.
И американская жена никогда не стеснялась продемонстрировать ему, как она относится к этим различиям.
Глава 7
Бланш
Весна 1941 года
Где Лили?
Столько людей исчезло в хаосе оккупации… Женщина, которая делала Бланш прическу; маленькая старушка, у которой она всегда покупала кружева (витрина ее магазина была заставлена фигурками кошек); целая семья, которая жила в особняке рядом с «Ритцем». Официанты, горничные, повара. Кладовщик. Парфюмер. Прогуливаясь по улицам, Бланш невольно замечает витрины с выбитыми стеклами и мусор, скопившийся на тротуарах. Цветы, засыхающие на подоконниках. Запустение. Париж за пределами «Ритца» теперь выглядит заброшенным. Она всегда восхищалась тем, что каждый узенький переулок и внутренний дворик этого города казался готовым к визиту короля: цветы всегда цвели, ухоженные и политые; никакого мусора, никакой грязи; перила выкрашены в черный цвет и отполированы; булыжники мостовой вымыты так, что блестят.
Теперь в этих крошечных переулках и двориках царит атмосфера скорбного запустения. А население, судя по всему, сократилось наполовину; так, по крайней мере, кажется Бланш.
Хотя… нет, не сократилось. Ведь на место пропавших парижан пришли Гансы, Фрицы и Клаусы в униформе цвета фасоли. И они, кажется, даже не замечают, что их широкие немецкие задницы занимают чужие кресла в кафе, чужие места на экскурсионных катерах и в ресторанах, включая ресторан «Ритца».
Первые недели оккупации пролетели быстро; за это время парижане успели освоить новые правила игры. Сначала они неуклюже спотыкались и моргали, с недоверием всматриваясь в этот странный мир, куда, как и всех новорожденных, их втолкнули так стремительно и грубо. А потом научились не вступать с немцами в зрительный контакт и отвечать осторожной улыбкой, когда те смотрели на них. Научились молчать, пока к ним не обратятся. Научились не впадать в ступор при виде немецких солдат, радостно скупающих товары, которые невозможно достать (если только вы не живете в «Ритце»), в то время как простым горожанам приходилось стоять в длинных очередях, чтобы получить паршивую буханку хлеба.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
