— Я ушёл из деревни. Мало?! — Ансгар сомкнул пальцы на горле Ли.
— Мало, — прохрипела. — Коди видел твою рабыню живой, был с ней в хижине. Мой сын не умеет врать, его казнят, Гар!
Воин разжал руку, и вдова, кашляя, схватилась за шею. Размахивая факелом, она сквозь слёзы причитала о том, что Коди обречён, что во всём виноват Гар, а ей впору собственными руками рыть сыну могилу. Ансгар почти не слушал. До ушей мужчины долетали огрызки фраз, а в мыслях уже бродило вино, что он выпьет, когда опасность отвернётся от Коди.
— Заткнись и слушай, — мужчина холодно оборвал стенания вдовы. — Завтра я приду к тебе за лошадью, — он внимательно посмотрел на оторопевшую женщину, — и телегу приготовь. Сделай так, чтобы я мог незаметно для чужих глаз перекинуться парой слов с Коди.
Вдова с опаской покосилась на Гара, но кивнула в знак согласия. Выбор невелик — довериться хромому воину или хоронить сына. Ли — склочная женщина, испортила отношения с соседями, но затевать серьёзный спор с Гаром не решилась.
Дождавшись, когда огонёк факела исчезнет в чаще Оторонского леса, Ансгар поспешил вернуться в дом. Мужчина занавесил окна тряпками, приоткрыл дверь и ещё раз прислушался — ночной лес спал. Гар спешно разгрёб солому на полу, откинул доски.
— Девочка… — он смотрел на перепуганную, трясущуюся от холода Ёлку и чувствовал, как вина разрывает сердце.
— Я убить тебя, — синюшными губами прошептала Ёля.
* * *
Просидеть столько времени без движения в холодном тесном подполье — не шутки, и даже тёплые вещи не спасли. Ёлка не чувствовала пальцев ног, её колотило. Она использовала весь небогатый словарный запас на бранном шинарском, чтобы выразить крайнюю степень возмущение поступком Ансгара, пока он помогал ей избавляться от верхней одежды.
— Убить Гара меньше, Гару надо сидеть там!
— Прости, — лепетал мужчина, стягивая с её ножки сапог. — Гар счастлив, но если тебя не будет рядом, Гар умрёт от горя.
Супер! Хоть какие-то подвижки. Кроме ментального единения их с Ансгаром до сих пор ничего не связывало. Уже месяц спали в одной постели, допускались нежные объятия и волнующие кровь прикосновения. Девушка чувствовала, что возбуждала мужчину, но Ансгар не решался зайти дальше, и очарование сменилось раздражением.
Глава 8.2
В планах на сегодняшний вечер у Ёли было покончить с платоническими мотивами и перейти хотя бы к поцелуям, но заточение в погребе и стойкий запах испорченных нервов спутали карты.
— Нужно согреть воды, — мужчина поднялся на ноги.
Ёля слушала, как он подкидывал дров в очаг, как набирал воду. Мужчина никогда не оставался в доме — тактично удалялся, позволяя Ёлке спокойно смыть с себя пот и грязь. Кусая губы от обиды и щекочущих низ живота мыслей, Ёля проклинала местные нравы. Если тут все мужчины такие галантные, то Шинари грозил демографический кризис.
— Пойду дров нарублю, — Ансгар опустил на пол ведро с тёплой водой и, сунув девушке чистую рубашку, вышел из дома.
Ёлка застыла, сидя на кровати с одеждой в руках. Проклятая темнота перед глазами лишила её возможности томно посмотреть на мужчину. Кокетливый взгляд многое решает, иногда это всё, что нужно для победы в любовной игре. С Янушем интимная жизнь сложиться не успела. Да и зачем красавцу мужчине изнеможённая болезнью любовница? Нет, один раз всё чуть не случилось, но Ёлина мама вернулась домой в самый неподходящий момент и, как выразился Ян — «застукала». После того случая парень стал женихом, а Ёля невестой. Номинально, но мамуля не упускала возможности подколоть Яна — когда заявление подадите? Похоже, только Ёлка не понимала, что ни о какой свадьбе с ней Януш и не думал.
— Ну и дура, а! — Ёля хлопнула себя ладошкой по лбу.
Экспедиция, волонтёрство, занятость на кафедре, отпуск не дали, а какое свадебное путешествие без отпуска? Глупые отговорки, а Ёлка безмозглая девчонка, которая дальше собственного «хочу» и не видела ничего. Ни в одну флейту Янушу не дула умирающая жена-инвалид. Встреча с Гаром, его нежная забота и немного наивные ухаживания… Ансгар понравился бы маме.
Глава 8.3
* * *
Опустив фонарь на старые доски крыльца, мужчина смахнул со ступеньки снег и уселся ждать, когда Ёля позовёт в дом. Гару казалось, что он чувствовал спиной тепло, исходившее от его хижины — такое приходит в жилище вместе с женщиной. Ёлка не принесла с собой запах свежеиспечённого хлеба, не прибрала паутину в углах, но в груди билось сердце, согретое её нежным «Гар» и неуклюжими слепыми прикосновениями. С мужчиной происходили настоящие чудеса. Прошлое таяло на задворках памяти, образ Шайлы скрыла пелена тумана, а больная нога почти не напоминала о себе.
Мужчина задрал штанину и с грустью посмотрел на колено — уродливый узел. Перед глазами вспыхнула агония его последнего боя: вой командиров, от которого сводило зубы, впечатался в сознание.
Кочевники взяли небольшой городок на востоке Шинари, засели там намертво. Королевскому отряду с большим трудом, но всё же удалось взять ворота, и кровавая сеча вот-вот должна была расправить крылья. Никто не ждал, никто даже подумать не мог, что дремучий кочевой народ покажет врагу такое. Горящие сгустки полетели в воинов Шинари. Гар никогда не видел ничего подобного — пламенное оружие разбивало толпу, огонь невозможно было погасить. Шматы вязкой пылающей жижи, похожей на расплавленную смолу, шлёпались на доспехи, играючи растворяли их и адской болью заползали под кожу. Команды отступать не давали, мужчины шли вперёд сквозь огненную геенну. Несмотря на неистовый вой боя, приказ взять метательную машину на вершине башни Ансгар слышал чётко. Вместе с другими солдатами Гар рванул к цели, но в них полетели огненные стрелы. «Отступаем» прозвучало слишком поздно. Воины Шинари отходили назад, а кочевники лютовали всё больше. Обжигающий дождь накрыл шинарцев. Гара сбили с ног, он упал в чавкающую грязь, что-то звякнуло по шлему, воина оглушил невыносимый гогот металла. Мужчина стянул доспех с головы, стараясь прийти в себя, но вперёд пошла вражеская конница. «Затопчут, раздавят…» — мелькнуло в голове. Попытка встать закончилась провалом…
Слишком тихая ночь для таких громких воспоминаний. Одёрнул штанину и глубоко вздохнул. Разбитое конским копытом колено и лицо, обезображенное огненным оружием — клеймо войны останется с ним до конца дней. Здоровый, сильный, полный сил и желания биться с врагами воин превратился в немощного урода, до которого теперь никому нет дела. Не было, пока не появилась Ёля.
