Книга Когда оживают Тени - Сергей Джевага

Когда я, наконец, вошел в забегаловку под названием «Веселый Боцман», Фергюс с Коулом успели пропустить по паре рюмок и пребывали в самом благодушном настроении. Оба расслабленно развалились на скамьях за столом в дальнем углу зала, подальше от шума и толкотни, хриплого пения пьяных матросов. Проныра рассказывал о любовных похождениях, а МакГрат заразительно хохотал.

— …и тут представь — громкий стук в дверь. Такой… хозяйский. Она делает страшные глаза и шепчет — муж! Я с кровати скатился, за пожитки хвать. А бежать-то некуда, черного хода нет. Но рядом платяная ниша с такой себе жестяной сдвижной дверцей. Делать нечего, прыгаю туда как есть, в костюме Адама, стараюсь зарыться поглубже в тряпках. Слышу шаги, голоса, он рычит, она оправдывается. И так виртуозно водоросли на уши вешает, что через какое-то время слышу — супруг доделывает то, что не успел я, а подруга старается, страсть исполняет.

— Вот так номер! Слушай, Коул, а зачем тебя вообще туда понесло? Не мог в обычный бордель заглянуть?

— Ну, не каждый приходится сыном верховному лорду. Пуст я был, как балластные цистерны при экстренном всплытии. К тому же эта отличалась особенным очарованием.

— Просто признайся, старина, ты пожадничал. Решил, что сэкономишь, выдав порцию банальных комплиментов и немного напоив красотку.

— Ну, не без того.

— И как, получилось дешевле? Много пила?

— Хм…

— Не врать!

— Лакала как матрос после полугода в трюме рыболовной субмарины, — вздохнув, признался Коул. — Думал, не уломаю.

— А ты вошел в азарт, и заказывал ром, — хмыкнул Фергюс. — И подарок пришлось сделать. Наверняка какую-нибудь серебряную безделушку в ближайшей лавке. Потом позвала к себе. Робко, чтобы ты не подумал чего-то плохого. Ведь верная жена, сплошное целомудрие.

— Дьявол! Ты что, следил?

— А зачем следить, дружище? Я и так знаю наперед, что происходит в таких случаях. Руку на отсечение — ты выбросил в тот вечер сумму равную той, что я трачу за ночь с двумя-тремя обычными шлюхами.

— Порой хочется настоящего.

— Хочется нам одного и того же. Им тоже. Но так повелось, что продают, а мы покупаем. Странно, что тебе, воротиле, подобное объясняет презренный поэт.

— Циник!

— Реалист. Ладно, дальше-то что случилось? Не томи.

— Дальше?.. Пыльно там оказалось. Я чуть не чихнул, нос тряпками заткнул. Но пока искал чем, немного нашумел. Супруг шорох услышал и спрашивает — дескать, что за дела? Она ему — мыши. Благоверный минуту подумал и такой — опять? Достали эти паразиты, спасу нет, надо б кота купить.

— Достали паразиты… Настоящего захотелось… У-ха-ха!..

Фергюс расхохотался пуще прежнего, от избытка чувств хлопнул Проныру по плечу.

— Тебе смешно, а я часа три сидел, пока те не наигрались и не уснули, — возмутился делец. Судя по смешкам в глазах, ворчал для виду.

— Но выбрался же?

— Ну да.

— Я в тебе не сомневался. Всегда выходишь сухим из воды. О, смотри! Кто тут у нас? Неужто сам лорд МакМоран пожаловал?!

Заметив меня, друг приветливо махнул рукой. Я молча уселся и, подхватив рюмку МакГрата, залпом осушил. Терпкий вкус рома из сахарных водорослей сменился жжением, словно проглотил горящую нефть. В груди разлилось приятное тепло, а резь в висках слегка притупилась.

Жаль, что алкоголь не мог вытравить боль из левой руки. Но так случается после снятия и малой части оков. Нужно платить. За запретные силы тем более.

Шумно выдохнув, я повертел жестяную рюмку в руках, поставил на столешницу. Ядовитое пойло. Подозреваю, от изначального напитка осталось лишь название и общий принцип изготовления. Но какая к бесам разница?..

Сегодня в «Веселом Боцмане» особенно людно. Нагрянула компания матросов и офицеров с какого-то торгового судна. Грубых и просоленных как их шутки, одетых в мешковатые комбинезоны. Хватало и угрюмых личностей в костюмах-тройках и прорезиненных плащах, под коими так удобно прятать тесаки и пистолеты. Присутствовали и портовые грузчики, шлюхи, дельцы и контрабандисты. Краем глаза я подметил и парочку дворян, решивших пощекотать нервы экскурсией в знаменитый паб припортового.

Я бывал тут вместе с приятелями несколько раз. И стоит сказать, заведение почти ничем не отличалось от десятков таких же. Пара просторных залов с металлическими скамьями и столами, укрытыми грубыми циновками. Длинный стол бармена, полки с бутылками разнообразных форм и цветов, бронзовые светильники, отлитые в форме обнаженных женщин и древних воителей в доспехах. Несколько больших индикаторов на стене у выхода — давление, содержание углекислоты и кислорода, часы.

Единственное, что привлекало взгляд — врезанные в скалу огромные иллюминаторы с видом на внутреннюю часть Барьера. Армированные стальными прутьями, с аварийными шторами из массивных металлических плит. Стекла давно потемнели от времени, снаружи поросли водорослями — чистились-то от силы раз в год. За ними царила зеленовато-черная мгла с далеким желтоватым пятном искусственного светила. Иногда мимо, блестя чешуей, проплывала редкая рыбешка, в гавани чудилось движение удлиненных теней, светлых точек эльм-огней — швартовались и уходили субмарины.

Скучное зрелище, никаких деталей. Но Тара старый город, тут мало окон, так как строили в толще Барьерных скал. И люди, не бывавшие на Шельфе с его поразительными поселениями-куполами или в Ньювотере, где ваяют башни из металла и бетона, охотно шли сюда, чтобы посмотреть, представить, ужаснуться.