Через четверть склянки эскорт начал отставать, хотя и скакал по прекрасной дороге из магического мрамора, рядом с которой и проложили рельсы.
Вся дорога до карьера заняла пару склянок, и когда Трашп остановил дрезину, Уля, не здержавшись, обняла механика и поцеловала его в обе щеки.
Их появление вызвало настоящий шок. При виде подъехавшей на огромной скорости и остановившейся в сотне шагов от карьера дрезины, все рабы побросали работу и, вместе со своими надсмотрщиками и управляющими работ, стояли выпучив от изумления глаза.
Из ткацких и пошивочных цехов выскочили работницы, чтобы также застыть столбами.
— Почему не работаем? Выходной устроили? — весело прокричала Уля, подходя к территории карьера.
Первыми опомнились надсмотрщики и принялись приводить в чувство остальных.
К этому её приезду, форм рельсов заготовили необычайно много. На их Укрепление у неё ушло больше трёх четвертей резерва.
— Молодцы, — похвалила регентша управляющих работами, — Сегодня пусть дорабатывают, а завтра и послезавтра всем выходные дни. И выдать по сто грамм кальвадоса или водки. По желанию.
Брат ей часто говорил, что про пряники никогда забывать не надо. И объяснил, что он под этим имеет в виду.
Остаться на обед она согласилась только, чтобы дать отдохнуть лошадям эскорта, прибывшего к карьеру позже.
Обратный путь, понятно, уже такого восторга не вызвал, но, всё равно, Уля решила держать развитие рельсового транспорта под личным контролем и самой проверять скорость и плавность движения дрезин.
— Господин герцог-соправитель об этом говорил, но я пока не знаю, как это сделать без увеличения веса, — смущённо признался Трашп, — Но обязательно придумаю. Тогда не нужно будет её переставлять.
Для того, чтобы они могли тронуться в обратный путь, пришлось звать рабов с карьера. Те, толпой в десяток человек, подняли дрезину и развернули её в другую сторону. Двигаться в разных направлениях дрезина пока не могла.
По прибытии во дворец, её встретил Клейн и доложил, что посланник божественной Агнии просит о встрече.
Маркиз Орро ни, Ловен прибыл вчера вечером и хотел застать графиню с утра, но не успел. Она уехала на карьер раньше.
— Я хотел отговорить Олега от этого опрометчивого поступка, — говорил маркиз, когда они перешли в малую гостиную после официальных приветствий в герцогском кабинете, — Он слишком поспешил с положительным ответом Лексу. Теперь, даже не знаю….Разреши воспользоваться вашей голубятней. Торопился, ехал сюда налегке, поэтому своих голубей не брал. Я Гортензии привозил трёх хадонских. Насколько я знаю, она их не отправляла. Они где-то в вашей голубятне, здесь в Пскове.
Маркиз ни, Ловен нравился Уле. И как умный дипломат, и как мужчина. Она это понимала, будучи честной перед собой. Это вовсе не означало, что она была в него влюблена. Но ей было с ним интересно, и хотелось ему нравиться.
Олег предупреждал её, чтобы она была очень осторожна с этим ловким дипломатом и лишнего при нём не говорила. При этом, сам брат был с маркизом в дружеских отношениях. А то, что маркиз, при всей своей симпатии к Олегу, строго преследует интересы своей императрицы, брат считал его похвальным качеством.
— Ты торопишься сообщить, что герцога ре, Сфорца с армией нет на месте и что герцогство беззащитно? — вроде бы в шутку спросила Уля.
Маркиз её шутку не принял и укоризненно покачал головой.
— Уля, я служу своей императрице, но, поверь, я не желаю зла ни Олегу, ни тебе. Ему я слишком много задолжал за то, что он для меня сделал. А ты, просто….ты мне очень нравишься. Эх, был бы я годочков, хотя бы, на десять помоложе, — он грустно вздохнул и улыбнулся, — Я лишь сообщу о провале своей миссии. Что, как я ни спешил, соправителя в Пскове не застал. Если, не веришь, я напишу и прикреплю послание при тебе. Или при Клейне.
В этот момент верная и молчаливая Мона принесла им вина и закуски.
Пока бывшая рабыня сервировала стол, Уля всё обдумала и решила помочь маркизу. Заодно, узнать у него по-больше. В отсутствие Олега и Гортензии, она чувствовала себя неуверенно, хотя они советовали ей не переживать сильно и положиться на Клейна.
— Мона, вызови дежурного секретаря, — сказала она девушке, когда та собралась удалиться.
В вошедшем парне Уля узнала одного из тех, с кем сама тренировалась в лагере ниндзей. Ему она поручила организовать поиск и доставку во Дворец хадонских голубей.
— Благодарю, — учтиво склонил голову Орро ни, Ловен.
— Одной благодарностью не отделаешься, — предупредила Уля, — Угощайся и рассказывай, зачем ты с такой скоростью мчался на разговор с братом.
Маркиз последовал её приглашению угоститься, но с рассказом не спешил.
— Ты сама, в общем-то, заметила, что разговаривать я хотел с Олегом, — начал он говорить, но, увидев, как Уля возмущённо на него посмотрела, решил, видимо, в полном неведении её не держать, — Понимаешь, Винор, в его нынешнем виде не устраивает ни кого. Ни нас, ни Оросскую империю, ни Республику, ни соседей. Винор слишком большой, чтобы кто-то один мог его взять под свой полный контроль, и слишком сейчас слабый, чтобы проводить свою независимую политику, — маркиз отпил несколько глотков вина из фужера и покачал головой, — Всех бы сейчас устроил независимый Винор, но только чуть поменьше размерами. Без западного берега. Поэтому, понимая, что Линерия и Руанск союзники Оросской империи, божественная Агния не хотела бы их поражения в войне с Винором.
— Тогда она, и правда, опоздала, — усмехнулась Уля.
Глава 6
Между Сольтом и лежавшей от него в семи лигах Веселовкой, среди холмов, расположились два хутора.
Оба, как доложили обследовавшие эти хутора ниндзя, были покинуты, но, в одном из них, они захватили четвёрку отбившихся от армии линерийских солдат. Вернее, солдат было трое, четвёртым был их десятник.
— Мародёрствовали, — доложила капитан Нирма, — Уж не знаю, чем они ещё там надеялись поживиться. Хутора разорены полностью. Думаю, самими хозяевами.
— Что-нибудь новое рассказали? — спросил Торм.
— Ничего. Они уже два дня, как смылись из своего лагеря, подумывали даже дезертировать, но, к тому моменту, как были захвачены, окончательно ещё не решились, — она положила на стол два серебрянных перстня, которые, как Олег знал, выдавались егерям в руанской армии, — Вот, полюбуйтесь. Прирезали своих союзничков. Отношения между линерийцами и руанцами, похоже, ещё те.
— А когда по другому было? — хохотнул Чек, — Всё же, сотню лет, точно не меньше, друг с другом воюют.
Олег, ради интереса, взял один из перстней в руку, покрутил, рассматривая, и бросил небрежно на стол. Дешёвка. И ради такого убиты, вроде бы, как союзники.
— Так, всё, — поднялся он из-за стола, — Выдвигаемся. Неспеша.
