Книга Конец света отменяется - Альберт Байкалов

Убедив чеченца не убивать ее, некоторое время Верона пребывала в прострации. Она и представить не могла, сколько сил может отобрать такая просьба. Наверняка этот эпизод значительно укоротил ей жизнь. Ноги предательски тряслись. Пулеметом молотило сердце. Даже после всех свалившихся на Верону испытаний и бед ей казалось невероятным то, что один человек просит другого оставить ему жизнь. Ведь стоит только задуматься, и станет ясно, что на земле нет ценности дороже ее.

– Как мне тебя называть? – пряча пистолет в кобуру, спросил чеченец.

– Верона, – пожала она плечами.

– Уходим, Верона, – Бамат по складам проговорил ее имя и одними губами улыбнулся. После всего происшедшего это выглядело неестественно. Тем более взгляд остался прежним и продолжал пугать. Верона старалась не смотреть в лицо чеченцу, пообещав себе, что, как только окажется на улице, сразу убежит от него.

Осторожно ступая, словно перед ней были не трупы, а спящие, которых нельзя разбудить, Верона подошла к лежавшим на полу парням. Поставила рядом с ними сумку и наклонилась. В нос ударил странный, не поддающийся описанию запах пота и елки. Стараясь меньше вдыхать этот аромат смерти, она схватила лежащего сверху бандита двумя руками за плечо и с силой перевернула на спину. Изо рта трупа вырвался негромкий квакающий звук. Брезгливо морщась, она по очереди разжала неестественно теплые пальцы, сжимавшие рукоять пистолета. По спине пробежали мурашки, когда хрустнул сустав мизинца. Верона забрала оружие и сунула его в сумку, под одежду.

– Я пойду первой, – направляясь к выходу, решительно заявила она Бамату, еще не зная зачем. Может, просто хотелось как можно быстрее покинуть эту квартиру?

Верона осторожно открыла дверь и вышла на площадку. На лестнице было темно и тихо. Свет включался здесь на любом этаже, стоило щелкнуть выключателем, мерцающим желтоватым огоньком у каждой двери. Освещение подъезда ограничивалось работой реле. Времени хватало ровно на столько, чтобы, не спеша, пройти с первого на последний этаж. Немцы знали цену электричества. В отличие от русских у них не было Сибири с громадными запасами энергоресурсов.

Чеченец выскользнул следом, прикрыл дверь и сразу спустился к окну. Она подошла к нему и встала сзади. В одной из припаркованных у тротуара машин сидел водитель. Лица видно не было, но по тому, как периодически становился ярче уголек сигареты, было понятно: он нервничает, при этом сильно затягиваясь дымом. Гадать не имело смысла. Именно он поджидал киллеров, тела которых сейчас остывали в квартире.

– Нам не выйти из подъезда незамеченными, – сделал вывод Бамат.

– А зачем прятаться? – удивилась Верона. – Откуда он знает, что мы из борделя? Здесь еще несколько квартир.

Неожиданно Верона спохватилась и замолчала. Как она сразу не догадалась?! Раз эти люди приехали специально, то и водитель может знать его в лицо.

– Давай я подойду к нему и отвлеку, – предложила она. – Правда, немецкий почти не знаю…

– Они тоже, – хмыкнул Бамат. – Это албанцы.

– Албанцы? – недоверчиво протянула Верона, переведя взгляд с машины на чеченца и обратно.

– Почему он ничего не делает? – между тем задумчиво проговорил Бамат.

Верона догадалась, что имеет в виду чеченец. По идее водитель, привезя киллеров, уже давно должен был заподозрить, что в доме произошло что-то неладное. Между тем он даже не удосужился попробовать позвонить им на сотовый.

Где-то в начале улицы завыла сирена.

Дом был заселен эмигрантами, вместе с которыми жили и те, кто въехал в страну незаконно. Верона поначалу тешила себя надеждой, что никто из жильцов не решится сообщать о шуме в полицию, но, как видно, ошиблась.

– Бежим! – заторопилась она.

Вздохнув, Бамат подчинился.

Однако на улице их ждал сюрприз. Водитель все-таки выбрался из машины и направлялся к подъезду. Как принято в таких случаях говорить, столкнулись нос к носу. Увидев шедшего следом за Вероной Бамата, он вскрикнул и встал.

Недолго думая, Верона шагнула к нему и со всего размаха залепила ногой в пах.

Охнув, албанец сложился, прижав руки к причинному месту. В тот же момент Бамат отодвинул ее в сторону, схватил парня за волосы на затылке и завернул ему голову назад:

– Агим?! Агим? Говори, тварь!

Верона поняла: чеченец не знает албанского, поэтому просто называет имя человека, которого подозревает в организации покушения.

Между тем вой приближался. Уже видны были всполохи голубого света на утонувших в темноте домах.

Бамат наконец толкнул от себя албанца, проворно выдернул пистолет и дважды выстрелил в него. Вне себя от страха Верона бросилась к проезду под соседним домом. Оказавшись в каменном тоннеле, с ужасом поняла, что чеченец бежит следом. Топот эхом отлетал от стен и рассыпался, подпрыгивая на брусчатке подобно невидимым стальным шарикам.

Бамат нагонял. Верона вбежала во двор и встала, не зная, что делать дальше. Он схватил ее за руку и увлек за собой.

– Куда?! – в ужасе взвыла она. – Отпусти!

Но чеченец не слушал. Вскоре они оказались в небольшом переулке, до отказа забитом легковыми машинами. Пробежав по тротуару, Бамат свернул к стоявшему под фонарем «Опелю». Машина весело мигнула габаритами и квакнула сигнализацией.

– Садись! – сухо бросил он ей, открывая дверцу со стороны водителя.

– Отпусти меня! – взмолилась она.

Верона ни с кем не хотела делить с таким трудом давшуюся свободу. Мало ли что на уме у этого абрека? Небось и он имеет такой же, как у Парады, бизнес. А к ним пришел, чтобы в глазах своего окружения не терять лицо. Она знала: у чеченцев не приветствуется связь с проститутками. Да и запал он на нее. Нет, не влюбился. Иначе не стал бы пытаться убить. Просто не встречала она еще мужчин, которые, проходя мимо, не задерживали на ней взгляд. Раньше ей это льстило. Оказавшись в сексуальном рабстве, она от этого стала страдать, обслуживая на двух-трех человек больше, чем остальные девушки. Когда все проститутки были свободны, клиенту предоставляли право выбора. Говоря другим языком, показывали товар лицом. Как правило, брали ее. Она даже пыталась потихоньку уродовать себя косметикой. Не помогало.

Одновременно Верону пугало, что она случайно перешла дорогу албанцам, по сути, оказавшись между молотом и наковальней. Она знала: эти люди считаются основными поставщиками живого товара в Европу. Им же принадлежали самые крупные каналы поставок оружия и наркотиков. Она была наслышана об албанской мафии, настоящей головной боли объединенной Европы. По сути, взращенная Америкой раковая опухоль была призвана тормозить экономическое развитие союзников. Замкнутые этнические группировки со своим языком, родственными связями были практически недоступны извне. Чужих они к себе не пускали и жестоко расправлялись с неугодными.