Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
— Миндаль? — спрашивает Прийя и машет в мою сторону чем-то вроде пакетика с птичьим кормом.
— Нет, спасибо. Мне хотелось бы сэндвич с беконом или…
— Сигарету?
К моему удивлению она достает из кармана пачку. Прийя одна из модных теперь вегетарианцев — веган, и я никогда не видел, чтобы она отравляла свой организм чем-то более опасным, чем редкая плитка темного шоколада. В своей маленькой ручке она держит мою старую любимую марку сигарет — это все равно что застать монахиню за чтением каталога фирмы «Энн Саммерс»[4].
— Зачем они вам? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Для экстренных случаев.
Сегодня она мне не нравится немного меньше, чем обычно. Я беру одну сигарету и разламываю ее на две части — думаю по старой привычке, что эта маленькая раковая палочка нанесет мне только половину вреда, — и Прийя дает мне прикурить. Она такая маленькая, что мне приходится наклониться, и я решаю проигнорировать, как дрожат у нее руки, когда одна держит спичку, а другая заслоняет ее от ветра. Я встречал бывших курильщиков, которые говорят, что от запаха сигарет им теперь становится плохо. Я не из таких. Первая сигарета, до которой дотронулись мои губы за два года, вызывает сплошной экстаз. От временного кайфа на моем лице появляется случайная улыбка.
— Лучше? — спрашивает Прийя.
Обращаю внимание, что она не закурила.
— Да, гораздо. Организуйте пресс-конференцию. Давайте дадим этим писакам то, чего они хотят, и будем надеяться, что после этого они от нас отстанут.
Она тоже улыбается, словно это заразно.
— Да, босс.
— Я не ваш… не обращайте внимания.
Спустя двадцать минут, сняв свой шарф в стиле Гарри Поттера, я стою на стоянке перед десятью или более камерами. Какое-то время мне не приходилось этого делать — с тех пор, как я уехал из Лондона. Чувствую, что разучился, а также потерял форму, и невольно втягиваю живот, прежде чем начать говорить. Молча пытаюсь заверить мое беспокойное эго, что никто из знакомых этого не увидит. Но я не так хорошо лгу самому себе, как другим, и эта мысль меня не очень успокаивает. Вспоминаю, что на мне мятая одежда, и осознаю, что сегодня утром должен был хотя бы побриться.
Я откашливаюсь и собираюсь держать речь, но тут вижу, что она пробирается вперед. Другие журналисты выглядят недовольными, пока не поворачиваются и не узнаю́т ее лицо. Они расступаются и пропускают Анну, словно прибыла ее величество репортер. В свое время я провел достаточно пресс-конференций и сделал достаточно заявлений на камеру и знаю, что к большинству экранных талантов относятся так же, как и ко всем остальным. Но от нее исходит уверенность, даже если я знаю, что внутри этот человек не соответствует той версии, которую она являет окружающему миру.
На всех остальных одежда неброских тонов — оттенки черного, коричневого или серого, словно они сознательно оделись под цвет места убийства, — но это не ее случай. На Анне яркое красное пальто и платье — наверное, новые, я их не узнаю. Я стараюсь не смотреть в ее сторону, чтобы не отвлекаться. Никто здесь никогда не догадается, что мы знакомы, и в наших общих интересах не раскрывать этот секрет.
Я жду, пока они направят на меня все свое внимание. Толпа снова смолкает, и я делаю свое заранее приготовленное и заранее одобренное заявление. Сыщикам больше не разрешают говорить от себя. По крайней мере, мне. После последнего случая.
— Сегодня рано утром полиция получила сообщение о том, что в Блэкдаунском лесу совсем рядом с деревней было найдено тело. Полицейские прибыли на место и обнаружили тело женщины недалеко от мини-автостоянки. Официально личность женщины пока еще не установлена, и в настоящее время обстоятельства смерти не выяснены. На период расследования в районе места преступления установлен кордон. Из данной локации больше не будет сделано дальнейших заявлений, и в данный момент я не стану отвечать ни на один вопрос.
Пользуясь случаем, мне бы также хотелось напомнить вам, что это — место совершения преступления, а не снятый в павильоне эпизод бредового детектива, который вы смотрите по каналу «Нетфликс».
Я не произношу последние фразы. Во всяком случае, надеюсь, что не произнес. Собираюсь уходить — мы сознательно не сообщаем прессе или общественности слишком много на такой стадии, — но тут слышу ее. Мне всегда нравилось слушать, как говорят разные люди, это в значительной степени характеризует их. Я имею в виду не просто акцент, а все: тон, громкость, скорость, а также лексикон. Слова, которые они выбирают, и то, как, когда и почему они их произносят. Паузы между словами, которые могут быть не менее громкими. Голос человека подобен волнам — одни просто омывают тебя, а другие способны сбить с ног и затащить в океан неверия в собственные силы. От звука ее голоса мне кажется, будто я тону.
Анна явно не слышала, что я сказал по поводу отсутствия вопросов. Или, насколько я знаю ее, предпочла проигнорировать мое замечание.
— Это правда, что жертва — местная жительница?
Я даже не поворачиваюсь в ее сторону.
— Без комментариев.
— Вы сказали, что в настоящее время обстоятельства смерти еще не выяснены, но вы можете подтвердить, что расследуется убийство?
Я знаю, что камеры по-прежнему снимают, но начинаю уходить. Анна не из тех женщин, которым нравится, когда их игнорируют. Не получив ответа на свой последний вопрос, она задает другой:
— Это правда, что жертва была найдена с посторонним предметом во рту?
Тут я останавливаюсь и медленно поворачиваюсь к ней. В голове роится сотня вопросов, когда я смотрю в зеленые глаза, которые, оказывается, смеются. Только два человека знают, что во рту жертвы найден предмет, — сержант сыскной полиции Пэтел и я. Я специально никому еще не сказал об этом — такая информация станет известна всем раньше, чем я этого захочу, — а Прийя умеет держать язык за зубами. Тогда возникает другой вопрос, на который я не могу ответить: как Анна узнала?
Она
Вторник 09.00
Игнорируя взгляды других журналистов, спешу к своей машине. Я забыла, что это такое — часами напролет стоять на холоде, и жалею, что не оделась теплее. Но по крайней мере я хорошо выгляжу. В любом случае лучше, чем Джек Харпер. Как только сажусь в «Мини», завожу мотор и включаю отопление, пытаясь согреться. Я хочу позвонить так, чтобы меня никто не слышал, и поэтому прошу Ричарда снять еще несколько кадров.
Странно представить себе, что вся команда Дневных новостей сидит в отделе новостей без меня, и все идет, как обычно, словно меня там никогда не было. Думаю, я смогу убедить Тощего инспектора дать мне выйти эфир с тем материалом, который у меня уже есть. Тогда, во всяком случае, это не будет пустой тратой времени. Мне кажется, что для ответа лучше всего обратиться непосредственно на самый верх — редактор сегодняшней программы страдает хронической нерешительностью.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
