— Что за слухи про тебя ходят? — спросил я.
— Слишком много показала, — вздохнула женщина, — У нас недавно авария случилась. Детей на экскурсию повезли, он перевернулся, когда из города выезжал… В общем, я сделала то, что слабая одаренная сделать не могла. И просила же, чтобы молчали. Но нет, сболтнула какая-то скотина. — раздражённо цикнула она.
— Барсуков насколько большая проблема? Есть чего опасаться?
— А ты бы стал злить одаренного, который тебя лечит? — ответила она вопросом на вопрос.
Ну да, логично. Кто лечить умеет, тот и покалечить может.
***
Когда вернулся Сергей, новости его не обрадовали. Появление на ладан дышащего старика испортило атмосферу уюта в доме. Зато я узнал, что за полгода моего отсутствия сила Ольги выросла где-то в два раза. Это слабое утешение, но так я отвлекался, чтобы не добавлять мрачности своего хмурой рожей. Зато один момент прояснился. Я спросил, насколько её сила выросла, она ответила, а я уточнил, насколько это круто относительно других.
— В столице с этим получше, наверное, — задумалась она, — Одаренные они… не особо нужны аристократам. Тем, что посильнее. Сам понимаешь, со здоровьем у них всё хорошо. Вот ты сам, давно болел?
Я честно попытался вспомнить.
— Когда только к вам попал болел. Но то из-за экспериментов, думаю, было.
— О чём и речь, — вздохнула Ольга, — Поэтому одаренные работают в основном с обычными людьми. В больницах их очень любят. Особенно в частных. Там хорошо платят. Что по твоему вопросу… До этого я была слабой одаренной. Хворь убрать, общему лечению помочь, продиагностировать — так, по мелочи. Это и обычная медицина сделать может. Сейчас же я могу то, что другим недоступно. Это уровень среднего по силе одаренного. Могу разом болезнь не сильно тяжелую убрать. Могу восстановление сильно подстегнуть.
— А сильные одаренные что могут?
— Таких я не встречала, но читала про них. Редкая птица. Если хотя бы один сильный одаренный на всю страну есть, то, считай, повезло. Хотя какое тут везение. Будет лечить богатеев, а обычным людям ни горячо ни холодно.
— Так что они могут?
— В книгах разные личности описывались. Кто-то раны сращивать умел, кто-то тяжелые болезни и ранения лечил, кто-то омолаживал, а кто-то срок жизни продлевал. Вот таких даже аристократы любят.
— А ты сможешь стать настолько сильной одаренной?
— После встречи со стариком не уверена, что хочу этого. Мы ведь сюда ради спокойной жизни приехали, понимаешь?
Я понимал. Но выбор остаётся за Ольгой. Беседку я доработал, если она решится, то… Осторожность во мне говорила, что это может привести к чему-то нехорошему. А исследователь во мне жаждал увидеть результаты.
Размышления об одаренных так — баловство. Волновало меня совсем другое. В голове так и крутились мысли, как защитить и уберечь этих людей. Продавить решение уехать в столицу? Так там у меня возможностей ещё меньше. Да и хищники вокруг гораздо опаснее.
Думать о проблемах бесконечно невозможно, постепенно благодушное настроение вернулось в дом. Тридцать первого декабря мы на пару с Сергеем приготовили праздничный ужин. Встретили новый год возле камина у наряженной ёлки. Сидели, болтали, шутили.
Нет смысла рассказывать об этом вечере. Он из той когорты, когда ты расслабляешься и чувствуешь внутри тепло. Идиллия. Безмятежная гладь озера, которую совсем не хотелось нарушать.
***
Каникулы пролетели быстрее, чем я хотел. Пару дней бездельничал, потом мы с Сергеем сходили на охоту, притащили тройку обычных туш, зверей не встретили. Я поработал в кузне и создал новое оружие, взамен утраченному. Кинжал созданный на крови Коршунова остался в лесу. А шар я потерял, когда Роман закинул меня в портал. Кто тот человек, подозрительно на него похожий, я так и не разгадал.
Шестого января старик снова наведался к Гвоздевым. Момент приезда я не застал, находился в этот момент в кузне, но когда сработала сигналка, то поспешил к дому. В этот раз было больше споров, попыток Ольги донести, что она больше ничего не может сделать и ноль понимания со стороны Барсукова. Пока они говорили, Сергей стоял молча, но не сказать, что ему нравилась ситуация. Скорее наоборот. Он не мастер скрывать эмоции и его состояние легко читалось по лицу. Охрана поглядывала на него добро, он им отвечал взаимностью.
Когда переговоры закончились, старик пошёл к машине, но увидел меня и изменил траекторию. Подойдя ближе, он сказал тихим, скрипучим голосом:
— Эдгард Соколов? Я же правильно запомнил? Навёл о вас справки, юноша. Вы — никто.
Сказал, посмотрел в глаза несколько секунд, развернулся и ушёл. Сука…
Это он так дал понять, что не боится меня. Что мне не следует качать права и выпендриваться. Плохо, очень плохо… Значь моё имя что-то большее, его бы это сдержало в случае чего. Теперь точно не сдержит. Остаётся надеяться, что старик не будет прессовать Гвоздевых. Хотя утверждать я этого не могу. Он явно не в себе.
— Вы чего такие нахохлившиеся? — спросила Ольга, когда мы собрались в доме, — Я с ним справлюсь, не переживайте.
— Не нравится он мне, — буркнул Сергей.
— Мне тоже, — добавил я.
— А мне то как, — фыркнула Ольга. — Но что с того? Сама виновата, что засветилась.
— Ты детей вообще-то спасла, — возразил муж.
— И привлекла к нам лишнее внимание. Как бы чего дурного не вышло.
— Насчет внимания… — сказал, я вздохнув.
Рассказал я про допрос и то, что люди князя знают, что они сбежали с войны. Настроение и без того не очень было, а после этого так и вовсе, тучи сгруздились в доме Гвоздевых.
— Мне обещали, что вас не тронут. Простите, что доставил проблемы…
— Ты не виноват… — ответила Ольга, задумавшись.
— Таков мир, — добавил Сергей, — Пожалуй, что оно и к лучшему. Князю на нас плевать. Это даже успокаивает.
— А у вас есть враги?
— Нет, — покачала головой Ольга, — Нет тех, кто будет нас искать. Тогда многие бежали… Мало кто хотел воевать в очередной бессмысленной войнушке.
Это успокоило. Немного.
Раньше я не задумывался, что из-за одного лишь факта знакомства люди могут пострадать. Тем более в этом мире. Чего стоит ходоку заглянуть в гости к Гвоздевым? С этой точки зрения угроза Коршуновых выглядит совсем иначе. Пойдет ли Роман на то, чтобы навредить молодой семье, чтобы задеть меня? Это ещё одна точка шантажа.
Парадокс в том, что слабым быть ничуть не менее опасно, чем сильным. Что-то мне подсказывает, что чем выше забираешься, тем больше у тебя врагов. Но и возможностей больше. Сейчас я не наверху, а скорее внизу социальной лестницы. И что? Меня это как-то уберегает от проблем? То паук нападёт, то с Коршуновым подерусь, то всякие старики раздражают. Будь я чуть сильнее и победил бы Коршунова. Будь моё имя громче и старику пришлось бы заткнуться и не лезть к Гвоздевым. Или быть вежливо, а не чувствовать себя хозяином положения.
