Я не обманывал себя – самостоятельно для боевых действий научиться владеть даже перочинным ножиком, первый раз взяв его в руки, невозможно. Что же говорить про более сложные средства убиения себе подобных, типа меч или лук, а ведь это далеко не перочинный ножик? Радует, что хотя бы с метанием или в отношении меня вернее будет говорить – киданием копий и иногда ножей проблем нет, сие дело нехитрое, главное – попасть, да желательно посильнее.
Скрутив брыкающуюся душу, достаю кусок деревяшки и даю ему в руки. Интересно, будет какой-то эффект или нет. Первый раз в жизни наблюдаю такую удивительную метаморфозу. Кусочек дерева почернел и осыпался черной трухой с его ладони на землю. Зато душа перестала брыкаться. Связав его, пытаюсь понять, а что это, собственно, вообще было такое?
Немного подумав, пинаю несколько раз плененную душу, но, не дождавшись реакции, решаю провести еще один эксперимент. Пленник казался мне человеком, который чем-то очень сильно ошарашен, настолько, что реакция на окружающий мир отсутствует вообще. Вроде даже есть такая болезнь, не помню название, да и неважно это.
Достав кусок медной проволоки, я дал ее пленнику в руки. Ситуация повторилась. Проволока будто окислилась, потом почернела и осыпалась черной пылью. Зато реакция у души была, да еще какая.
– Я помню, как меня зовут! – сказал пленник.
Глава 9
«Ну и какого хрена тут только что произошло?» – мелькнула мысль. Задумавшись, я чуть не пропустил момент, когда пленник начал опять что-то говорить:
– …совсем не ожидал, что разум вернется. Думал, последние мгновения доживаю.
– Как же ты потерял разум? – заинтересованно спросил я.
– Мы с отрядом решили попытать счастья на поле битвы, но нам не повезло. Победившая сторона, а в тот момент это были ангелы, оказалась слишком сильной, так что нам там ничего не светило. Я едва унес ноги, но сказались ранения, и сил потрачено было слишком много, до города не дотянул – безумие захватило меня.
– Ну понятно, – задумчиво отозвался я.
Мысленно же я рассуждал о том, что делать с пленником. Оставить в живых? На него были потрачены материалы. Самое лучшее, к чему я склонялся, добить его и забрать Искру, но прежде выужу, пожалуй, информацию. Информация сейчас для меня это все. Ну а там уже видно будет.
– Расскажи о Небе и Аде.
– Небеса и Ад вплотную прилегают к этому миру, – начал с энтузиазмом пленник. – Попасть туда можно через трещины-разломы, в Земле – вход в Ад, а через трещины-воронки на Небе – в Рай. Расстояние до Неба примерно десять километров, в Ад же попасть легче, но выбраться труднее по понятным причинам. Без крыльев не стоит об этом даже думать. У каждого из этих двух миров девять уровней, чем выше или ниже поднимаешься или спускаешься, тем сильнее там сущности.
– Интересно, а как насчет реальных вещей? Я дал тебе прикоснуться к предметам, они растворились, а ты обрел сознание. Как это может быть?
– Тут все просто. Резерв организма взял энергию материи. Это происходит автоматически в случае, если разум спит, и по желанию, если разум активен. От этого материя разрушилась. Обычно все охотники имеют при себе один или даже два таких предмета.
– Почему?
– Раны, которые исцеляются с помощью Искр, полноценно не заживают. Это все из-за того, что тело наше не совсем материально, держится большей частью на Искре, однако не полностью. Вот и получается, что если превысить определенный уровень или порог ранения тела, то безумие овладеет разумом или тело распадется, а сердце покинет сущность. Чтобы такого не произошло, требуются материальные вещи, а еще лучше органика, пусть это даже будет засохший кал. Только органика тут редкость…
– Что же мне с тобой делать?
– Отпустить? – вопросом на вопрос ответил пленник и, как мне показалось, даже всерьез не надеясь на это.
– Не думаю, что это хорошая идея, я все же потратил на тебя материю, а она тут в цене, еще в какой цене.
– Я согласен с тобой. Тогда у меня есть другое предложение: давай я отплачу тебе.
– Что же ты можешь мне дать? – развеселившись, спросил я. – У тебя ничего нет, а то, что есть, я и так могу взять по праву победителя, даже не спрашивая разрешения.
– У меня есть чем отплатить, но не здесь. У нашей команды сделан схрон, там лежит материя – несколько кусков пластика, причем достаточно больших. Думаю, это достойная цена!
– Возможно, возможно… Как далеко находится ваш схрон?
– Доберемся быстро, – ответил пленник.
– Как тебя зовут? – наконец поинтересовался я, согласившись на цену и распутывая на его руках и ногах ремни.
– Рустам, – ответил он.
– Отлично, Рустам, пошли, что ли, – справившись с узлами, сказал я.
– Пошли, дай только вооружится, а то выгляжу, как безумец.
Спустя некоторое время мы пошли в сторону гипотетического схрона. Почему гипотетического? А не верю я в такие совпадения. Первый же вылеченный безумец дает мне что-то за свое излечение. Попахивает дешевым сценарием для игры, а тут далеко не игра.
– Как ты тут ориентируешься? – спросил я, ведь нужно же было узнать, как он определяет, в какую сторону идти. Ну и просто интересны способы ориентирования.
– Свет, в нем все дело. Север светлее юга, восток, как правило, отливает едва заметной синевой, а запад желтизной. К тому же небо тут как карта, облака почти не двигаются, по ним и их форме спокойно можно ориентироваться. Возникновение же новых облаков или изменение формы старых тут очень спокойно можно разглядеть, запомнить и уже с некоторыми поправками ориентироваться по ним.
– Почему?
– Они изменяются очень медленно, как и появляются, – пояснил Рустам.
– Ясно. И куда же нам сейчас идти?
– Смотри, вон облако, немного смахивающее на косой треугольник. Окажемся под ним, увидим другое – овальное с одним углом. Нам надо подойти к нему, а от него там совсем недалеко на запад.
– Ясно, – сказал я, обдумывая полученную информацию.
Вот ведь, а я все гадал, как тут ориентироваться.? Интересно, сменность дня и ночи тут определяют?
– А ночь и день как определять?
– По тональности неба и «яркости» почвы. Но для этого необходимо тут прожить достаточно долго, чтобы такие мелочи стали заметны.
«Прокол», – подумал я. Теперь он знает, что я не особо давно тут. Это еще сильнее насторожило меня. Однако Рустам шел как ни в чем не бывало. Поэтому я расслабился. Вполне возможно, что он не заметил моей промашки.
Так мы шли, шли и еще раз шли. Последние слова меня немного успокоили, особенно когда мы достигли овального облака с треугольной стороной. Подойдя к нему достаточно близко, мы повернули и пошли на запад. Вскоре дошли до камня.
