Книга Его поневоле - Дилноза Набихан

По щекам текли слезы, и не заметила, как начала шмыгать носом. Понимала, что еще рано вздыхать облегченно. Раз сейчас он оставил меня в покое, то ночью, когда мы останемся одни, без камер или Глеба, он не остановится. И грубо говоря, меня поимеют, как шлюху. Как в первый раз. Или еще грубее, не знаю.

Вскочила с места, когда в дверь постучали. Быстро стерла слезы и отперла дверь. Передо мной с подносом в руках стоял Глеб, и мягко улыбался, словно ничего не произошло. Мои щеки вспыхнули, когда вспомнила, что он нас застукал. И только одному богу известно, что он подумал.

— Подумал, вы проголодались, Нина, — мужчина называл меня по имени, но только когда никого не наблюдалось поблизости. Улыбнувшись сквозь слезы, приняла поднос с едой, и поставила на туалетный столик. Вернувшись обратно, чтобы закрыть за мужчиной дверь, удивленно вскинула голову, когда он удержал его, не позволяя закрыть.

— Что-то ещё, Глеб? — и наше условие: мы оба должны были обращаться исключительно по имени.

Дурдом какой-то.

— Леонид Никитич любит покладистых женщин, Нина. Уверен, он скоро тебя отпустит, если ты пойдешь ему навстречу.

Хмуро свела брови, не понимая, почему он вообще это все мне говорит.

— Уверен, ты отлично понимаешь меня. Подумай об этом, прежде чем вывести его из себя, дочка. Тогда вы оба получите то, что хотели.

Устало вздохнула и потерла виски, не зная, как ответить ему, чтобы не нагрубить. И мне хотелось сейчас именно этого. Хоть кому-то выговорить все, что накопилось за неделю заточения черт знает где!

— Вы не знаете, о чем просите, Глеб, — все же ответила я, и прикусила кончик языка. — Вы просите невозможного. Ваш босс он… — не нашла, как описать его. Не знала, стоит ли говорить то, что увидела в клубе.

— Нина, — мужчина положил руку на плечо, будто призывая молчать. — Знаю, мой босс занимается и плохими вещами, я не оправдываю его, но если ты внимательно присмотришь, поймешь, насколько он ранимый в душе. Он многое пережил в этой жизни, несмотря на свой возраст. Это и сделал его тем, кто сегодня есть. Уверен, если вы присмотритесь к нему, поймете, о чем я.

Разговор с мужчиной, оставил в душе легкий осадок. Не знаю почему, но я задумалась над его словами. Нет, я никак не хотела оправдать Леонида, проникаться к нему жалостью или симпатией. Вовсе нет. Просто понять его мотивы держать меня здесь. И почему-то только думала над словами Глеба о том, что Леонид любит покладистых. В голове созрел план, и я не знала, подействует это или нет, но попробовать стоило. И для этого мне надо было наступить на свою глотку и стать покладистой, чтобы Леонид поверил мне. Вести себя так, словно я смирилась. Но я ни черта не собиралась смириться. Черта с два, если это так!

Аппетит пропал, поэтому решительно оставила поднос за дверью, уверенная, что Глеб или кто-то из горничных увидит и заберет. И надеюсь, мужчина не обидится, когда увидит, что я не притронулась к еде.

Остаток дня я просидела в комнате, боясь каждого шороха за дверью, и поймала себя на мысли, что с замиранием сердца жду свое наказание. Мне было страшно и волнительно. Я примерно представляла, что он может сделать со мной, но представлять — это одно, а на деле почувствовать — это другое.

В ожидании мужчины, успела принять освежающий душ и поужинать в одиночестве. Потом поднявшись к себе, то есть в комнату, где я временно жила, стала ждать его. Леонид появился уже когда часы показывали полночь. Я сидела на диване и читала книгу, которую нашла в его комнате, кстати, очень интересную, и вскинула голову. Ленивой походкой мужчина вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Шатаясь, подошел ко мне. На минуту мне показалось, что он пьян. Вскакиваю на ноги и вжимаюсь в стену. С детства боюсь алкашей. У меня плохие воспоминания с их участием.

— Ты чего это отшатнулась? Призрака увидела? — хриплый голос Леонида обволакивает меня. Мужчина стоит так близко, что я невольно принюхиваюсь. Вроде от него не исходит запаха алкоголя. Но все же не спешу радоваться.

— В-вы пили? — голос невольно становится на тон выше, словно я возмущаюсь. Увидев, как он усмехается, прикусила язык, мысленно ругая себя. Боже, о чем я думаю?

Мужчина пошатнулся вбок, и я успеваю подставить плечо, прежде чем он упал. Оказавшись под его мышкой, держу его, чтобы не упал. Чувствую, как рука стала липкой, но не обращаю внимания. Помогаю ему присесть на диван, а когда убрала руку, заметила кровь. Моя рука по локоть была в крови.

— О, боже!

Закрыла рот рукой и перевела испуганный взгляд на мужчину, который спокойно отреагировал.

— В-вы р-ранены! — голос задрожал, а сердце ушло в пятки, когда до меня дошло.

— Ничего, лишь царапина, — отмахнулся он.

Оказавшись перед ним, задрала его футболку и ахнула.

— Да вы истекаете кровью! — возмутилась.

— Всего лишь царапина, — не соглашается он.

— Вам нужно в больницу. В-вы…

Мне не дали договорить, нагло перебили. Схватив за запястье, дернул на себя, из-за чего мое лицо оказалось очень близко к нему.

— Ты много болтаешь для пленницы, девочка, — цокнул он, закрыв глаза на секунду. — У меня от тебя уже голова болит.

— Так отпустите меня, тогда голова перестанет болеть! — выпалила я, и попыталась дернуть руку, как хватка мужчины стал ощутимее. — Вы делаете мне больно!

— Ты закроешь свой рот или мне найти работу для него? — гулко сглотнув, потупила глаза, боясь возразить ему. Мужчина минуту буравил меня взглядом, а после отпустил. Снял рубашку и отбросил в сторону. — Умеешь шить?

— Ч-что?

Подняв голову, увидела его рану и чуть не потеряла сознание. Шить? Он это серьезно?

— Кое-что умею, но не думаю, что ваша кожа… — замолчала, обдумывая слова. Хотя я тупо забыла, о чем хотела сказать, когда поняла, что мне придется это делать. Взяв испачканную рубашку, положила на рану, чтобы остановить кровотечение. — Может, вызвать Глеба или Дикого? — все же спросила.

— Принеси аптечку из ванны, Нина. Да поскорее! — рыкнул он, увидев, что я не сдвинулась с места.

Скрепя сердце, поднялась на ноги и пошла за аптечкой, не зная, на что подписалась.