— Простите… У вас так аппетитно пахнет ванилью… — пытаюсь извиниться я.
«Как же аппетитно ты пахнешь», — звучит в голове его голос, смешанный с рваным вздохом, и у меня возникает такое ощущение, словно мужская рука скользит по моему бедру.
Однако руки Романа Валентиновича продолжают лежать на столешнице, а его невозмутимое выражение лица говорит о том, что эти слова всего лишь плод разыгравшегося воображения.
— Всё в порядке? — негромко интересуется он.
— Да. Простите, я просто…
— Так что ты скажешь насчёт похода в кафе? Это просто дружеская встреча. Как я уже сказал, меня не интересуют женщины со статусом «замужем».
В словах мужчины звучит неприкрытая ложь. Возможно, он и прав отчасти — его не интересуют замужние женщины, а быть может, в этом сокрыт болезненный опыт прошлого. Он ожёгся уже единожды и не хочет повторить ошибку? Одно неправда — я его интересую. Или просто хочу так думать.
— Если ты точно так же будешь проваливаться в свои мысли и дальше, то мне придётся писать свои слова на диктофон, а потом включать их на повтор, пока ты не отреагируешь, — негромко хихикает Роман Валентинович.
— Да… Простите. Я не против похода в кафе.
Живот начинает урчать, дома нет ничего готового, а мне так хочется ванильный пончик… Можно было бы, конечно, написать Косте, чтобы объехал все магазины и купил мне его… И он сделает это, но почему-то я больше хочу поехать со своим боссом и провести с ним время. Хотя понимаю, что это неправильно, я всё же замужем, пусть и не помню собственного мужа.
Уже скоро мы входим в уютное кафе и занимаем свободный столик. Меня увлекают ажурные края скатерти бирюзового цвета, и я любуюсь ими, не сразу переключаясь на меню.
— Марин, ты будешь что-то кроме пончика? — спрашивает Роман Валентинович, и я принимаюсь кивать.
— Стакан молочного коктейля со вкусом ванили.
Мужчина улыбается и подзывает официанта. Он внимательно слушает нас, записывает заказ и уходит, а мы с боссом остаёмся одни, потому что все те люди, сидящие за столиками рядом, просто перестают существовать. По крайней мере, для меня.
— Как так случилось, что ты попала в аварию? — разрывает неловкую паузу Роман Валентинович.
— Я не помню… Совсем ничего. Помню только, как пять лет назад увольнялась с работы, а вот всё, что случилось в промежуток после этого и до того, как открыла глаза в больнице, вылетело из головы.
— Наверное, это непросто — быть чужой для самой себя?
— Это ещё мягко сказано, — пожимаю плечами я. — Я не знаю своих друзей, не узнаю собственного мужа…
На секунду во взгляде моего собеседника появляется что-то, напоминающее надежду. Он чуть приоткрывает рот, но затем закрывает его и просто кивает.
— Я понимаю тебя… Не хотелось бы мне оказаться в подобной ситуации.
Между нами повисает неловкая пауза, и мне кажется, что в ней есть шанс ухватиться за воспоминание.
Но за какое?
— 14 -Паузу прерывает официант, очень быстро вернувшись с пончиком и коктейлем. От запаха ванили во рту образовываются слюнки. Он ставит перед Романом Валентиновичем стакан холодной минеральной воды и уходит.
— Аппетит разыгрался только у меня? — виновато улыбаюсь я и достаю из сумочки влажные салфетки, чтобы вытереть руки.
— Я не голоден… Иногда устаю на работе так сильно, что на еду смотреть даже не могу, — пожимает он плечами и улыбается.
— Ну ладно…
Я решаю, что скромничать не стану, потому что лично я голодна. Даже не столько голодна, сколько хочу съесть этот невероятный пончик.
Откусывая кусочек, я забываю о существовании мира вокруг него. Нежное тесто буквально тает во рту, а ванильный крем обволакивает слизистую, ещё сильнее раззадоривая аппетит. Я ем с таким наслаждением, словно голодала несколько месяцев, и уже скоро от пончика остаются только крошки на тарелке. Замечаю, как на меня смотрит босс, и щёки немного краснеют. Его взгляд кажется мне влюблённым, но с нотками какой-то горечи.
Он ведь не может быть влюблён в меня из-за одного поцелуя?
— Та вечеринка… Я не знаю, какой я была на ней. Возможно, за пять лет я сильно изменилась… Если я наговорила что-то или дала какие-то обещания, то должна попросить прощения…
Я делаю глоток молочного коктейля и немного морщусь от того, как сильно реагируют зубы на холод. Прекрасно! Ещё и проблему с зубами успела схлопотать! Неужели я совсем не следила за собой? Или стала такой чувствительной из-за беременности?..
— Нет… Ты была прекрасна. Весёлая, беззаботная и очень красивая. Впрочем, ты и сейчас красивая. Но тогда я не знал, что ты замужем, а теперь знаю. И чувствую себя слегка обманутым, но это не имеет никакого значения теперь. Всё равно уже правду мы узнать не сможем.
— Правду? — переспрашиваю я.
— О том, почему ты тогда не надела кольцо и целовалась с едва знакомым тебе мужчиной… Хотя последнее то я понять могу, но… Да неважно всё это уже. Тебе точно не вредно работать после потери памяти? Возможно, лучше отдыхать больше времени…
— А вы хотите меня уволить? — я начинаю нервничать, постукивая пальцами левой руки по столешнице.
— Нет. Я хочу, чтобы ты была в порядке, только и всего.
Низкие вибрации голоса мужчины заставляют нервные окончания пульсировать. Я вслушиваюсь в его заботливую интонацию голоса и улыбаюсь самой себе. Возможно, «Косточка» неправильно изображает свою заботу, раз у меня появляется раздражение, когда он задаёт вопросы или просит не делать чего-то.
— Я не могу сидеть дома и смотреть на то, чего не помню… Я даже квартиру свою не узнаю, лишь местами возникает в голове что-то эдакое…
— Я знаю… В подростковом возрасте я увлекался психологией. Иногда помогает особенно яркое воспоминание. Возможно, что-то в отношениях с мужем? Если повторить ваше первое свидание или момент, когда он сделал тебе предложение… Говорят, что от яркой эмоции память может вернуться. Не знаю, как оно происходит на практике, но я бы попробовал.
Я ловлю себя на мысли, что пялюсь на его губы, пока мужчина говорит мне всё это. Наверное, я бы попробовала выпить с ним на брудершафт снова… Но мне стыдно предлагать ему такое. Потому что я замужняя женщина, а он мой босс… Он мужчина, который считает меня разгульной девкой, раз, находясь в семейных отношениях, согласилась на поцелуй с незнакомцем.
— Скажите… — я тяжело вздыхаю и устремляю взгляд на стакан с коктейлем, на котором держу руку. Пальцы уже замёрзли, но я не спешу убирать их. — У нас точно не было ничего кроме поцелуя? Я не то чтобы хотела этого… Понимаете, возможно, это помогло бы узнать мне себя настоящую… Выяснить, кем я была, и что именно сделала неправильно…
Роман Валентинович облизывает губы. Он не спешит с ответом. Я мельком смотрю на него и понимаю, что его взгляд сосредоточен на мне. Он думает, следует ли мне говорить правду, а у меня сердце готово из груди выскочить, потому что его молчание говорит об одном — между нами было больше, чем я могу предположить…
