Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
— Что из тебя выйдет отличное жаркое! — подсказал охотник.
— Ой, это же шарада! Он показывает шараду! — восторженно завопила Талла и завертелась таким угрём, что удержать ей под мышкой стало решительно невозможно. — Это он! Он показывает себя!
Девчонка заплясала на месте от нетерпения, а лютозверь совершенно по-человечески принялся водить лапами. На всякий случай, Верд поудобнее перехватил меч, но, чуть погодя, и сам увлёкся загадкой.
— Он показывает, что он идёт.
— Да какое идёт? — поправил Верд. — Лыжи он показывает! Лыжи!
— Идет!
— Р-р-р-ра! — прервал спор лютозверь, указал когтем на Таллу и коснулся кончика крючковатого носа.
Колдунья показала язык и пихнула наёмника:
— Видишь? Я же говорила. Идёт. Куда ты шёл, зубастик?
Лапа обвела своды храма.
— Здесь? Ты ходишь здесь?
— Мы и так это знаем, — раздражённо буркнул охотник, перекидывая меч из руки в руку. — И нам это не нравится!
Талла зыркнула на мужчину и поджала губки:
— Ну что ж ты такой глупый? Он показал, что это случилось давно, а лютозверь когда завёлся? С полгода? То-то же!
Охотник нахмурился:
— Девка, это всё Санни говорил мне. Наедине. Пока ты спала без задних ног.
— Выходит, что с ногами, — пожала плечами колдунья и лукаво сверкнула очами. — Так, не отвлекайся. Что дальше, зубастик? Песочные часы? Груша?
— Бабу он показывает, — усмехнулся Верд, сходу распознав формы, обрисованные зверем в воздухе. — И ещё показывает, что она колдовала. Как ты.
Талла подскочила на месте и захлопала в ладоши:
— Баба! Колдует! Это получается, что зубастика прокляли!
— Р-р-р-р-ра-а-рх! — горестно завыл лютозверь.
— Я знаю, что нужно!
Сообрази Верд, что эта ненормальная собирается делать, он успел бы её остановить. Но кому ж придёт на ум, что молодая-красивая девица на полном серьёзе помчится к уродливой зубастой твари, чтобы смачно и звонко чмокнуть её в клыкастый рот?!
И самое обидное, что это ещё и помогло.
Громыхнул гром (потому что всем известно, что любое проклятие снимается исключительно под аккомпанемент грома), многочисленные светильники зашипели, грозя потухнуть, и сразу же взметнули огоньки до потолка. А потом всё успокоилось. Только на месте лютозверя сидел грязный отощавший немолодой мужчина с крючковатым носом.
У нынешнего служителя храма была одна крайне удобная черта: Санни всегда являлся на драку к шапочному разбору, а помощь предлагал ровно тогда, когда и без него всё успевали сделать. Вот и сегодня, явившись на грохот и крики, прикрывший голову кастрюлей и вооружившийся подсвечником, он застал лишь счастливую Таллу, изумлённого Верда и…
— Господин Плессий?
Старший служитель храма Трёх Богов хотел было встать во весь рост, но, обнаружив отсутствие густой шерсти по всему телу, предпочёл остаться на полу. Верда же подобные мелочи не смущали, и он нагло проигнорировал укоризненное покашливание приятеля, накинув полотенце на сгиб локтя, да ещё и выставив вперёд одну ногу.
Бывший лютозверь, растеряв навык, с некоторым трудом проговорил:
— Здравствуй, брат Санторий. Надеюсь, за время вынужденного отсутствия начальства ты не весь приход разогнал?
Глава 4. Где дорога, там и путьНесмотря на столь отчётливое урчание живота, что оно заглушало слова, господин Плессий сначала закончил утреннюю благодарственную молитву и только потом соизволил сесть за стол. Верд не терял времени и, пока служитель вдохновенно ораторствовал, активно двигал челюстями. Жевалось плохо, хотя он и выбрал наименее чёрствые куски хлеба из представленных сомнительных разносолов. Почему всем продуктовым запасам начальник предпочёл сухари и воду, пока оставалось загадкой.
— Дом Богов — ваш дом, — для большей убедительности Плессий обвёл рукой мокрую кухню, усыпанную слоем разбитой в схватке посуды. — Прошу принять скромное угощение, посланное нам Богиней с Котлом.
— Да, вижу, скромностью она не обделена, — хлеб во рту охотника хрустнул так подозрительно, что он незаметно проверил языком целостность зубов.
Талла грызла свой сухарик, как белочка, откусывая по крохотному кусочку, и тоже с явной тоской вспоминала вчерашний ужин с Санни.
— Пост есть высшее благо, — нравоучительно изрёк Плессий, с усилием надкусывая краюху. — Я благодарен Богам за избавление от проклятия, которым те благословили меня.
— Благословили? — удивилась колдунья.
— Богам благодарен?! — возмутился охотник.
Служитель сложил ладошки на груди и вскинул серы очи к закопчённому потолку:
— Трое даровали мне прозрение! Я был слеп и глух, недостаточно усердно молился, и высшие силы оделили своего слугу полугодом уединения! Они защитили меня от мирских соблазнов, я же в скудоумии своём потратил время на попытки объясниться с младшим служителем! А ведь мог бы посвятить его куда более важным вещам! Мог бы очищать дух с тем же усердием, с каким брат Санторий сейчас очищает котлы!
Брат Санторий, на котором тут же остановились три взгляда, лучезарно улыбнулся и с неисчерпаемой радостью скрежетнул щёткой по таре, хранящей ещё прекрасный аромат глинтвейна.
— Да благословенна будет Троица Богов, — процедил он сквозь зубы, — за то, что вы, брат Плессий, вернулись к нам. Уж теперь-то паства будет счастлива и снова к нам повалит!
Служитель сёрбнул водой в чаше и с прискорбием отметил:
— Удержать паству ничуть не легче, чем привлечь. Не вини себя, брат, за то, что не сумел поддержать огонь веры в их сердцах в моё отсутствие.
— Пока вы не напомнили, брат, я и не собирался, — Санни провёл щёткой по котлу с таким видом, точно хотел перерезать начальнику горло. — Но теперь уже вряд ли сумею избавиться от этой мысли.
— Ничего-ничего, мы отчистим храм от пыли и грязи, подновим алтарь, заделаем трещины в стенах…
— Мы? — подозрительно уточнил Санни.
— Я возьму на себя тяжёлую ношу: стану молиться и восхвалять твой труд, брат!
— А может лучше я помолюсь, а вы с извёсткой по коридорам побегаете?
Плессий усмехнулся, словно услышал хорошую шутку и погрозил пальцем подчинённому.
— Подадим пример селянам постом и жаркой молитвой, — экзальтированно перечислял старший служитель предстоящие радости сотрудничества с высшими силами, — станем отшельниками, пожертвуем неимущим все заработанные храмом деньги…
Санни тоскливо погладил упитанное пузико, прощаясь с ним.
— И на что ж нам тогда его ремонтировать, если все деньги пожертвуем?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
