«Какая идиллия», − с тоской подумал Дмитрий, и вдруг его глаза опустились ниже, на стену, где, сделанная шариковой ручкой поверх белой штукатурки, красовалась странная надпись.
− А это еще что такое? – Совин с недоумением повернулся к стоящему поодаль Вадиму.
Но тот был шокирован не меньше, его фигура была неподвижна, и только по зрачкам было ясно, что он снова и снова пробегает взглядом по написанному на стене выражению: «∞ + 1= ∞».
− Ну что за люди, − наконец произнес он, − зачем это нужно было делать?
− Кто это написал? – спросил Дмитрий.
− Понятия не имею, − в голосе Вадима читалось раздражение. − Когда те двое, о ком вы спрашивали, выехали отсюда, стена была чистой, я лично проверял! Не было печали, теперь придется штукатура вызывать…
Но Дмитрий пропустил причитания администратора мимо ушей, потому что перед его глазами, вспыхнуло одно отчетливое воспоминание.
Чуть не сбив с ног Вадима, Совин резко развернулся, выскочил из номера, промчался по коридору, а затем через холл отеля, крикнув на ходу неприветливой девушке Милене «Спасибо!», в ответ на что она даже не повела бровью. Пулей вылетев на улицу, он запрыгнул в еще не остывшую машину, завел ее, и помчался по знакомому адресу на Набережую улицу.
Ему пришлось долго нажимать на кнопку звонка, прежде, чем дверь ему открыла Надежда, с мокрыми спутанными волосами завязывающая халат.
− Я никого не ждала, − оправдалась она, − и вы не предупредили по телефону. Мне скоро уходить…
Дмитрий, взбудораженный долгим ожиданием у двери, проигнорировал ее слова и выпалил:
− Конспекты! Дайте мне их!
− Что? – не поняла Надежда. – Конспекты Майи? Институтские?
− Да, − кивнул Совин. – Позвольте, я сам…
Мать девушки поняла, что будет проще дать детективу разбираться самому, чем требовать объяснений, и посторонилась, пропуская его в комнату Майи.
Осматривая это помещение в прошлый раз, Дима запомнил, где девушка хранит конспекты лекций, и теперь без проблем нашел их. Также в тот раз ему врезалось в память то, что Майя обладала весьма своеобразным почерком: вершины букв сверх меры скруглялись и, вопреки правилам, были направлены в левую сторону. В свою очередь, надпись на стене, только что увиденная им в отеле, была выполнена в той же странной манере.
Дима начал листать записи девушки, хотя уже на первой странице он окончательно убедился в том, что почерк совпадает, и даже цифра «1» в лекциях была похожа на ту, что была на стене: с такой же засечкой внизу. Поэтому он вскоре бросил это занятие, схватил тетради с лекциями, и, ничего не объясняя Надежде, выбежал вон из квартиры.
− Что вы узнали? – озабоченно крикнула она ему вслед, но в этот момент за ним уже захлопнулась подъездная дверь.
***
«Майя, да ты, похоже, где-то совсем рядом, раз возвращалась в номер отеля, чтобы дать о себе знать, − так размышлял Дмитрий по дороге домой. – Вот только никак не могу взять в толк: то ли ты, малолетняя дурочка, играешь с нами, то ли, наоборот, пытаешься таким образом подать сигнал бедствия.
Надо заметить, что выражение, написанное тобой на стене, совершенно верное. Я забыл многое из школьной и институтской программы, но арифметические действия с бесконечностью я, кажется, еще помню. В том числе и тот факт, что если к бесконечности прибавить единицу, снова получится бесконечность. Только что же стоит за этими значениями?
Номер комнаты, в которой ты останавливалась – 1, но я не вижу смысла прибавления этого числа к чему-либо.
Возможно, ты обозначила единицей саму себя, тогда второе число может являться… хм-м… бесконечным количеством людей? Ты могла сказать тем самым, что, уйдя из дома и оставшись одна, ты растворилась среди огромных людских масс. «Прибавила» себя к ним, затерялась в толпе, чтобы в итоге получить все ту же бесконечность.
Кроме того, символ лемниската (кажется, так называется эта закорючка ∞) можно еще трактовать как метафорическое обозначение смерти. Эта перевернутая восьмерка вполне может быть олицетворением человеческого жизненного цикла – все мы появляемся неизвестно откуда и уходим в неведомые нам дали, и не исключено, что, умирая, мы начинаем жизнь по новому кругу.
Так к чему же я пришел с такой трактовкой? К тому, что Майя с помощью знака «+» сообщает всем о готовности причислить себя к мертвым? Да, не самая веселая версия».
Тяжело ступая, Дмитрий добрался до своей квартиры и открыл дверь. Дома было тихо, все утопало в синем сумеречном свете, только в спальне теплилась жизнь − там на кровати, уютно обложившись подушками, полулежала Алевтина с ноутбуком на животе.
− Ты уже? – спросила она с улыбкой, не отрывая, тем не менее, взгляд от монитора.
− Аль, как ты считаешь, что в мире может быть бесконечным? – сказал он вместо ответа, стягивая с себя переставшую быть свежей одежду.
Девушка, так толком и не переключив внимание, отстраненно ответила:
− Ну, если верить ученым, то пространство и время во Вселенной. Вроде бы. А что?
Совин почесал затылок. Таких умозаключений от Алевтины он, явно, не ожидал услышать.
− Да так, ничего. Снова непонятно.
− Насчет чего?
− Точнее, понятно, но только то, что девчонка, которую я ищу, как будто растворилась в этом самом пространстве-времени.
Переодевшись, Дмитрий пошел на кухню, там ждала его уже остывающая еда, которая была тут же отправлена в микроволновку. Не отрывая взгляд от вертящейся в СВЧ тарелки, напоминающей вошедшую в образ актрису в свете софитов, Дмитрий задумчиво закурил. Он сел на стул, пододвинул к себе пепельницу в форме черепа, который Димины друзья любезно преподнесли ему на прошлый новый год, и в его голове что-то щелкнуло.
− Череп. Лошадиный… Надо позвонить Илье.
Когда номер был набран, и парень произнес «алло», Совин решительно сказал:
− Илья, привет! Нужна твоя помощь. Скажи, что в мире может являться бесконечным?
− Что за странный вопрос? – удивился Черун.
Дмитрий устало потер переносицу.
− Лучше ничего не спрашивай, просто скажи первое, что придет в голову − неправильного ответа быть не может.
− М-м-м… − задумчиво протянул Илья, и, немного помолчав, выдал, − лента Мебиуса. Она, вроде бы, похожа на тот знак.
− Хорошо, а еще есть догадки? – мужчина уже пожалел, что позвонил Илье.
− Вообще, изначально, знак бесконечности − это схематичное изображение змея Уробороса, который кусает свой хвост. Нарисовали этот символ какие-то умники в незапамятные времена, и подразумевали под ним, как принято считать, цикличность природы: рождение – смерть − рождение, и так далее.
