- Я не признаю никакую правоту, кроме своей, – отмахиваюсь от него и глазами стреляю, как из пулемета. Хочется взять и сказать сказать: «Обашкин, не беси меня. Я и так тебя не доверяю». – Насть, иди. Ты же должна знать друзей человека, за которого замуж собираешься. Кстати, кто, как не друзья, могут рассказать самые темные секреты будущего избранника?
Он снова на шаг от меня отошел? Это уже несерьезно. И совершенно не весело.
- Точно?
Встревоженный голос и подруга, которая, как болванчик, головой туда-сюда мотает.
- Я тебя когда-нибудь обманывала? – Ох, зря так сказала. – Сейчас точно нет. Вперед, покажи всем, кто главный на этом тухляке жизни. Обашкин, не нужно на меня так смотреть. Я не виновата, что у тебя друзья такие. Сам выбирал.
Ага, вылупился, будто я что-то лишнее сморозила. Вот люди, а, даже на правду обижаются.
- Не все такие… активные. У нас другие ценности, Маша.
Два раза меня оскорбил, зараза.
- Всем сердцем сочувствую вам. На пенсию во сколько выходите? В двадцать?
- Марусь, мы быстро. – Смирнова хватает женишка под руку и уводит, прежде чем я найду что-то тяжелое и двину ему по голове за активную Машу.
Вот вам еще одно доказательство, что Обашкин мутный тип.
Когда парочка скрылась за дверью, ведущей на улицу, я снова осмотрела помещение. Все тело так и рвалось туда… на второй этаж.
- Привет. Ты со Славой приехала?
Поворачиваю голову, а рядом две клонированные барби стоят. Знаете, как в тех американских фильмах, у каждой противной стервы есть две глупые подружки. Вот рядом со мной такие же.
- Угу. С ним, – бурчу под нос, вспоминая, что мне еще обратно в его машине ехать.
- Я Даша, а это Саша. – И как вас различать? Жертв пластических хирургов. Так-с, запоминаем, у одной лапа сорок пятого размера, а другая свистит, когда дышит. Блин, кто из них кто? – Ты знакомая Славы?
- Как тебя зовут?
- Кто твои родители?
- Чем они занимаются?
- Ты из семьи политиков или бизнесменов?
- У тебя загар такой красивый, в Греции отдыхала?
Угу. Греция, которая за городом, у бабушки во дворе. Там еще картошку сажают. Ух, целый месяц с лопатой отдыхала так, что больше отдыхать не хочется.
- Напомни свою фамилию. Мы не услышали.
Не удивлюсь, если это Обашкин их на меня натравил. Вопросы лились, как вода в сломанном унитазе. После каждого слова барби делали шаг вперед, я же, как обычно, отступала.
- А я вам ее и не говорила. – Раз, и в сторону отскочила. Фиг вам, а не Сажина на ужин. – Мне нельзя ее вслух произносить.
- Почему?
- Да, почему?
Вот любопытные вороны. Я откуда знаю? Не придумала еще. Предположила, что вы сразу же отстанете.
- Если скажу, то придется избавиться от вас. – У-у-у-у. Но нет, они не из пугливых. Даже нос не почесали. – Мама моя того… - пальцем вверх показываю. - А никто не должен знать, что она того…
Умора, но на их лицах взгляд такой понимающий появился. Господи, они поверили.
Кому расскажу, обхохочутся.
У самой слеза потекла, хоть я сдержалась и не засмеялась.
- А-а-а.
- А-а-а. Я поняла… Ой, дать салфетку?
Не успеваю ничего ответить, как свисток лезет в свою сумку и тут же протягивает мне влажную салфетку.
Хм, пять за оперативность.
- Ваша семья часто благотворительностью занимается, да?
Ну, как сказать? Мы вещи старые не в мусорный бак выбрасываем, а рядом ставим. Это считается благотворительностью?
Будем думать, что да.
- Коне-е-ечно. Каждую неделю что-то да выки… пожертвуем.
- Точно.
- Что? – переспрашивает та, которой лыжи не нужны.
- Пойдем, надо рассказать. Пока.
Вот чучундры. Свалили, когда мне только-только стало чуточку веселее.
Протираю салфеткой лоб и смотрю, как мои новые знакомые бегут в другой конец комнаты, где сидит просто ослепительно красивая блондинка. Ой, стерва-злыдня, не иначе. А мама говорила, что американские фильмы зло. Какой там? В них можно жизнь свою разглядеть.
Что это?
Фу-у-у. первое правило: никогда не берите что-то из рук барби. Рассматриваю свои ладони, которые все в идиотских блестках. Это значит… Мое лицо!
Правило второе: всегда носите с собой зеркальце.
Правило третье: если у вас куча денег, не скупитесь на ванные комнаты.
На первом этаже, конечно же, я ничего не нашла. Может, плохо смотрела, но не в этом суть. Я сразу почувствовала, что на втором я смогу найти то, что ищу.
Направо или налево?
Я девочка, куда хочу, туда и иду.
Первая дверь, и я попадаю в чужую спальню. Стильная такая, все-все белое, даже ручка на письменном столе. Знаю, что уйти надо, но любопытный нос просит остаться. Вот тебе и плазма белая. И кровать… клянусь, с удовольствием бы на ней сейчас полежала. Только времени нет. Вдруг Обашкин вернется и выдаст меня?
Я уже к двери подошла, когда на лестнице чьи-то шаги услышала.
Точно, Славян на поиски отправился.
Спалит меня. Вот найдет и шум поднимет после моих-то убийственных взглядов.
Времени нет, поэтому, не придумав ничего умнее, лечу к кровати, на которой совсем недавно хотела поваляться, и юркаю под нее.
Стремно, но, когда на кону жизнь стоит, не только шваброй половой прикинешься.
Черт, засада. Дверь открылась, и показались мужские ноги. Блин, а я не помнила, в чем там Славик сегодня был? Сейчас, почти перед моим носом, расхаживали чьи-то кроссовки. Что делать?
Нет, я останусь здесь. Не выйду из засады.
Никогда.
Стук каблуков, а затем противное:
- Я ждала тебя… Фил.
Да ну на фиг! Быть такого не может. Хотелось на месте подпрыгнуть, но спасибо старушке-кроватке, не позволила так лажануться.
Хотя мало ли Филов в этом городе развелось?
Верите в совпадения? Сейчас мне очень хотелось в них верить.
- Оксан, не начинай. Мы с тобой давно во всем разобрались.
Черт. Черт. Черт.
Вот попала, а. Довлатов, свалился на мою голову. Даже если сильно захочешь, все равно его голос не забудешь.
Я бы заныла от досады, но рядом драма развивается, не хотелось ничего пропустить.
- Ты во всем разобрался, а меня слушать не захотел. Фил, нам же было хорошо вместе.
