— Им не очень нравится, что мы здесь устраиваем, —тихо произнесла Луиза, — и я их вполне понимаю. Мы пьем вино, а они должнынас еще и охранять.
— Луиза, я не думаю, что кто-то из женщин захотел быпоменяться с вами местами, — возразил Дронго. — У вас очень сложнаязадача.
— А я так не считаю, — усмехнулась она. —Если он попытается появиться рядом со мной, то его сразу схватят. И даже еслирядом не окажется никакой охраны, все равно мы с вами его не отпустим. Поэтомуу него нет никаких шансов.
— Не нужно его недооценивать, — заметилДронго. — Это достаточно умный и хитрый тип. Он как хищник, которыйтерпеливо ждет свою жертву. Эти маньяки умеют маскироваться и притворяться,чтобы нанести точный удар. Он будет действовать осторожно — это у него уже вкрови.
— А почему вы так уверены, что он появится вРиме? — поинтересовалась Луиза. — Насколько мне известно, в егопослании названа Италия.
— Мы не уверены. Рим выбран как столица, в которой емулегче затеряться. Насколько я знаю, повышенные меры безопасности приняты повсей стране.
— Лучше бы он появился в Риме, — пробормотала она.
Официант принес два салата, расставил их на столике. Дронгозаказал себе известное сочетание зеленых листьев с жареной куриной грудкой исыром пармезан, а синьора Фелачи выбрала молодые листья салата безо всякихдобавок.
— Мне говорили, что вы знаете итальянский, —сменила она тему.
— Немного, — улыбнулся Дронго.
— Можно я задам вам один личный вопрос?
— Я даже знаю какой.
— Интересно, какой же?
— Правда ли, что у меня жена-итальянка? Об этом менячаще всего спрашивают все итальянские женщины.
Луиза рассмеялась. Потом тряхнула головой.
— Угадали. А это действительно правда?
— Да, — кивнул он, — правда. — Онпригубил вино и спросил: — А можно я тоже задам вам личный вопрос?
— Я не замужем, — улыбнулась Луиза, — и уменя нет детей. Пока нет, — добавила она.
Дронго, глядя на нее, продолжал молчать. И она поняла, чтоего интересует.
— У меня есть друг, — кивнула она, — онсейчас в Нью-Йорке, уехал туда на три месяца, на научную сессию. Они завершаютсвою работу…
— Он не полицейский, — понял Дронго.
— Биолог, — сообщила Луиза, — известныйбиолог. Его труды печатаются во многих журналах, в том числе и в американских.Даже в «Нэшнл джиографик». Там даже была его фотография.
— Я обычно читаю этот журнал, — сказалДронго, — мой знакомый, Юрий Дейкало, выпускает его в Москве.
— А вы видели фотографии? — вдруг спросилаЛуиза. — Ну, те самые?
— Видел, — мрачно ответил Дронго. И у него сразупропал аппетит.
— Он психопат, — уверенно заявила молодаяженщина, — получать удовольствие от такого садизма может толькозаконченный психопат!
— Его отклонения не мешают ему быть последовательнологичным в своих действиях. Вы знаете, почему было принято решение использоватьименно вас?
— Знаю. Я подхожу под тип женщин, которые ему нравятся.И еще нужно, чтобы я на самом деле была офицером полиции. У него появилась впоследние годы какая-то мания величия.
— Ну, предположим, нравитесь вы не только ему, —сделал ей комплимент Дронго, — а насчет офицера, все правильно. Он решилтаким своеобразным способом мстить всем правоохранительным органам Европы. И,судя по его акциям в Гавре и в Льеже, действует он довольно последовательно.
— Я видела фотографии, сделанные в Гавре, — жесткопроизнесла Луиза, и в ее глазах зажглись недобрые огоньки. А Дронго впервыеподумал, что они сделали правильный выбор. Эта женщина так просто не встанетпод скальпель «мясника». — Он убил не просто женщину. Он убил и жизньвнутри нее. У нас в отделе все об этом знают. Боюсь, психиатры не смогут егообследовать. Если этот тип появится в Риме, его убьют. Как собаку. Такиеубийства полицейские не прощают. Я не знаю, как и где, но его обязательнопристрелят. А если это не сделают мои товарищи, то его убью я. Сама. — Онапосмотрела в глаза Дронго.
— Вы носите пистолет на поясе? — уточнил он.
— Откуда вы знаете? — удивилась она.
— Когда мы с вами познакомились, вы своеобразнозадержали грабителей, бросив свою сумочку на дорогу. Если бы там было оружие,вы так не поступили бы. Из всего увиденного я сделал вывод, что, во-первых, выофицер полиции, слишком уж уверенно действовали, а во-вторых, оружие у вас ссобой.
— Все правильно, — улыбнулась она. — Почемувы не едите? Я испортила вам аппетит своими вопросами?
— Немного, — признался Дронго. — В отличие отвас я долго не мог заставить себя посмотреть на эти фотографии. Жуткое зрелище.Я все-таки аналитик, а не патологоанатом. Знаете, когда я учился на юридическомфакультете, то всегда старался увильнуть от посещения морга при осмотрепогибших. От одного запаха формалина меня начинало мутить. Но потом, с годаминемного привык. Мертвецы не вызывают у меня ужаса. Но и приятным такое зрелищеназвать не могу.
— Обычно грязную работу делает полиция. Адвокаты,прокуроры и судьи работают в мантиях, — с улыбкой произнесла Луиза.
— У меня нет мантии, — грустно ответил он, —и работаю я чаще всего в неурочное время. Лучшее время для размышлений — ночь.Но именно тогда пробуждаются инстинкты и страхи — все наши страхи, которые мыподавляем в себе днем и которые не хотим испытывать ночью, когда остаемся одни.Или когда они приходят к нам в наших снах.
Раздался звонок мобильного телефона. Дронго достал аппарати, извинившись перед Луизой, ответил.
— Добрый день, — услышал он хриплый голосБрюлея. — Как у вас дела?
— Обедаем, — коротко сообщил Дронго.
— Где вы находитесь? — торопливо спросил комиссар.
— На виа Систина, около испанской лестницы.
— Охрана с вами?
— Да, все здесь. Нас охраняют как президента страны.
— Будьте осторожны, — предупредил Брюлей, — уменя очень нехорошие новости.
Дронго глянул на сидящую рядом женщину и плотнее прижалаппарат к голове.
— В центральное отделение Интерпола в Лионе пришлописьмо, — продолжил Брюлей, — обычный конверт. А в нем на листке однафраза: «Я в Риме, вместе с вашими людьми». Сейчас эксперты работают над этимпосланием. Пытаются установить, где был куплен конверт, какая бумага. Буквывырезаны из итальянских газет. И отправлено письмо из Рима. Ты понимаешь? Онуже здесь и все знает. И про наш приезд.
— Откуда он может знать о нас? — нахмурилсяДронго.
— Понятия не имею. Но будет лучше, если вы закончитеваш обед и отправитесь домой. Все гораздо опаснее, чем мы себе представляли.Ему известны все наши действия.
