Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
И все же я чувствовал, что стоит ему передумать, как теплота вмиг исчезнет, сменившись ледяным холодом, а глаза превратятся в безжалостные лезвия. Я тотчас же преисполнился признательности к Равану за радушный прием. Так путник, дочиста ограбленный разбойником, благодарен уже за то, что его не прикончили на месте.
Мебели было немного: стол и пара плетеных стульев. На столе громоздилась оловянная посуда – груды грязных тарелок с объедками, стаканы были опрокинуты, вокруг растеклись лужицы вина. На поле брани выделялись три-четыре фарфоровых кувшина. Мне в жизни не приходилось видеть ничего подобного, во всем же остальном дом ничем не отличался от наших жилищ, где женщины пекутся о чистоте и уюте.
Раван предложил мне вина. Он перебрал дюжину стаканов, прежде чем отыскал один почище.
– Жак, я рад нашему знакомству, – сказал он.
Не мэтр Жак, не мессир Кёр. В этом дружеском обращении звучала прямота солдата, имеющего обыкновение прикидывать, насколько тот или иной человек храбр и готов к смерти.
– Я тоже рад, Раван.
Мы чокнулись. Я видел, что в моем стакане плавают мошки, и тем не менее осушил его одним глотком. Раван уже подчинил меня своей власти. Он рассказал, что прибыл из Германии, где служил при нескольких правителях. Но размеры их княжеств не соответствовали его амбициям; он отправился на север Франции и, встретив англичан, поступил к ним на службу. Проведя несколько лет в Руане, Раван вновь пустился в путь, на сей раз решив направиться к королю Карлу. Причин такой перемены он не объяснил, а я не посмел спросить его об этом. В дальнейшем выяснилось, что зря.
Раван отзывался о Карле как о правителе с большим будущим. Так думали немногие, поэтому я был удивлен таким отзывом. Обычно о Карле заговаривали лишь в связи с его неудачами.
– Не соблаговолите ли вы, сударь, пояснить, чем именно вы занимаетесь, – осмелился я задать вопрос.
Сказать по правде, я был совершенно уверен, что он возглавляет группу наемников. Страна была наводнена странствующими рыцарями, готовыми предоставить свой меч и своих людей к услугам тех, кто больше заплатит и даст возможность грабить вволю.
– Я монетчик, – ответил Раван.
Монетчики – это кузнецы, работающие с драгоценными металлами. Их искусство причастно хтоническим тайнам земных недр и огня. Вместо того чтобы ковать лемехи для плуга и лезвия ножей, они чеканят кружочки из золота или серебра, которые затем начинают жить собственной жизнью, переходя из рук в руки. Нескончаемое странствие с остановками в карманах, высадками на ярмарках, пахнущих сеном и навозом, с давкой в переполненных сундуках банкиров и моментами одиночества в котомке паломника. Но отправным пунктом всех этих приключений является литейная форма монетчика.
Меня тем более удивила профессия Равана, что тем же самым занимался покойный дед Масэ. Я познакомился с ним за несколько лет до его кончины. Это был скрытный, здравомыслящий и боязливый делец. Он занимался своим ремеслом в нашем городе, получив патент у короля Карла Пятого. Трудно вообразить себе более несхожие личности, чем дородный нотабль с холеными руками и воинственный скандинав с усами, пропитанными вином.
В то же время это признание пролило свет на причины, побудившие Равана искать встречи со мной. Он не стал ходить вокруг да около.
– Монетчик должен быть богатым, – заявил он. – Я такой и есть. Однако, чтобы король оказал мне доверие, необходимо личное знакомство, но он меня не знает. А вот вы – вы родились здесь, в его столице. Вы родом из почтенной семьи и благодаря своему браку связаны с последним монетчиком этого города. Предлагаю вам заключить со мной союз.
Раван был совершенно не склонен к длительной осаде крепости. Он предпочитал прямой и стремительный натиск. И в моем случае это было оправданно. Если бы он попытался убедить меня с помощью тонкой дипломатии, намеками-экивоками, то пробудил бы во мне подозрения и укрепил недоверие к себе. Но, прямо взглянув на меня бледно-голубыми глазами, он тотчас покорил меня. Стоя в пустой зале с еще не отшлифованным паркетом, я вдруг осознал, что отвечаю ему согласием. Я вернулся домой в легком дурмане, пустившись вплавь по неведомым водам и понятия не имея, куда меня занесет.
Богатство, которое вез с собой Раван, вкупе с моим влиянием в городе вскоре принесли нам успех. К королю мы не попали, но канцлер заверил нас, что тот благосклонно отнесся к нашему предприятию. На одном из земельных наделов, входивших в приданое Масэ, мы открыли мастерскую. Головорезы Равана превратили ее в укрепленный лагерь. Во вмурованных в стены железных шкафах хранились груды драгоценных металлов, которые нам доставляли в слитках. В других железных шкафах помещались монеты, которые Раван отливал в громадных количествах. Впоследствии мне приписывали дар алхимика – именно в этом, по мнению людей, состояла одна из разгадок моего состояния. Правда же была в том, что я всегда производил золото только из золота. Но Раван научил меня наилучшему способу извлекать из этого выгоду, он же оказался и самым худшим.
Король по рекомендации Совета определил пропорции нашего монетного сплава. Из определенного веса серебра, который, как известно, исчисляется в марках[6], мы должны были выплавить оговоренное количество монет. Если процент серебра в сплаве был более высоким, монет получалось меньше; если же его содержание было занижено, то монет меньшей ценности на одну марку серебра выходило больше. Помещение, где изготавливался монетный сплав, было сердцем нашего производства. Там священнодействовал лично Раван, вооружившись монетными весами и ступками. В помощниках у него был всего один человек. Это был старик-немец, худой, весь покрытый лишаями. На протяжении многих лет он вдыхал ядовитые пары ртути, сурьмы, свинца и был отравлен ими. Спустя несколько месяцев он умер.
Раван обучал меня нашему делу терпеливо и с воодушевлением. Поначалу я был одурманен этой авантюрой. Яркий огонь кузнечного горна, горячее золото, клокотавшее в мраморных тиглях, цвет и блеск чистого серебра, его способность противостоять другим металлам, подчиняя их себе даже при их количественном перевесе, – все это заставило по-новому биться сердце в анемичном теле нашего города. Серебро рождало потоки монет, которые затем циркулировали повсюду – в королевстве и за его пределами. Мне казалось, что я стал обладателем магической силы.
Тем не менее мне потребовалось всего несколько недель, чтобы открыть правду. Она была не столь блистательна, как свежеотчеканенные монеты, со звоном падавшие в наши сундуки. Размах нашей деятельности опирался на низменные уловки. За множеством секретов чеканки монет, о которых поведал мне Раван, скрывался иной секрет, хранимый еще более тщательно: мошенничество. Король приказывал нам выплавить из марки серебра двадцать четыре монеты, а мы изготавливали тридцать. Заказанные двадцать четыре монеты мы отдавали королю, а остальные составляли нашу прибыль. Это было просто и весьма доходно.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
