Книга Венецианская маска. Книга 1 - Розалинда Лейкер

Мариэтта мгновенно сообразила, почему ей не позволили петь. Ее охватило гнетущее чувство тревоги. Конечно, он заметил ее шепотки. Глупо, конечно, было так рисковать, и она уже боялась и подумать, какими могут быть последствия.

Во время антракта в гостиную, примыкавшую к чалу, где отдыхали девушки хора, принесли фруктовые соки. Но не успела Мариэтта подойти к столу, уставленному хрустальными бокалами с освежающим питьем, как к ней подскочила сестра Сильвия с ее накидкой в руках.

— Мариэтта, маэстро просил передать, что я должна тебя немедленно отвести в Оспедале.

Мариэтта не стала интересоваться, почему. Тут же к ней подбежала Элена.

— Куда ты собираешься? Тебе что, нехорошо?

— Мне нехорошо, но я все объясню тебе потом, — в горле у Мариэтты стоял комок.

Элена обеспокоилась не на шутку.

— Что с Мариэттой? Почему она такая?

Сестра Сильвия пожала плечами.

— Я лишь выполняю распоряжение маэстро. Пойдем, Мариэтта.

Фаустина, наблюдавшая эту картину, вздохнула с облегчением, подумав при этом, что ей самой удалось выйти сухой из воды, и орлиный взор маэстро не заметил ее. Мариэтта же еще не постигла той хитрой науки, заключающейся в том, чтобы держать перед собой нотный лист таким образом, чтобы не было видно губ. Фаустина считала себя прекрасной солисткой, ничем не хуже Адрианны. И когда-нибудь маэстро все же сподобится понять это, в этом не могло быть сомнений. Повернувшись, чтобы взять у лакея бокал с соком, она увидела сестру Сильвию и поняла, что отвертеться все же не удастся.

— Бери свой плащ и ты, Фаустина, — холодно распорядилась монахиня.

Гондола доставила двух согрешивших хористок в Оспедале. Девушки дожидались маэстро у дверей его кабинета, пока тот не вернулся с концерта. Он появился мрачнее тучи — публика сегодня явно не баловала своим почтением, случившееся между представителями двух враждующих родов испортило впечатление от музыки. Случалось, конечно, и раньше, что во время выступлений люди расхаживали по залу и переговаривались друг с другом, но такого не наблюдалось никогда, если выступление происходило на сцене. Его гордость была уязвлена, а плохое настроение усугублялось и нарушением дисциплины, допущенным двумя певицами хора. Разнос он устроил им основательный.

— Хор Оспедале всегда отличался тем, что сохранял безукоризненную выдержку в любых ситуациях, что бы ни происходило в зале, а сегодня вечером вы обе просто опозорили меня.

Мариэтта пыталась возразить.

— Меня одну вы должны обвинять. Это я первая спросила Фаустину, и это моя вина, что она мне ответила.

— Ах, ах, ах! Она первая стала шептаться, — передразнил он. — Ты думаешь, я глупец, Мариэтта?

— Нет, маэстро, я, конечно, так не думаю. Но какое бы наказание не ждало нас, оно должно быть в соответствии с виной каждой.

Фаустина вызывающе посмотрела на него.

— Мариэтта права. Она больше виновата, чем я. И у меня есть смягчающие обстоятельства. Я подумала, что вот-вот начнется кровопролитная стычка между Челано и Торризи, и очень испугалась.

— Молчать! — вдруг заорал маэстро, да так, что обе девушки испуганно вздрогнули. — Никто больше в оркестре не потерял голову из-за этого, ни один инструменталист ни разу не сфальшивил! Я уже много раз подозревал, что вы шепчетесь, но ни разу до сегодняшнего вечера не было тому доказательств. А теперь я вижу, что не ошибся. Вы обе на время исключены из основного хора, а там поглядим. А теперь идите!

Фаустина, всхлипывая, покидала кабинет. Маэстро повернулся к Мариэтте.

— Как ты думаешь, каково, это для публики видеть, как хористки друг с другом треплются? А? Каково? Мариэтта, ты меня разочаровываешь.

— Простите, простите меня, маэстро. — Она никогда доселе не просила прощения за мелкие нарушения и не хотела делать этого сейчас. Её чувство собственного достоинства, ее самоуважение не позволяли ей этого. Но она чувствовала, как сильно провинилась.

Маэстро успокоился.

— В течение следующих трех недель ты не будешь петь в хоре, и все свободное время ты обязана репетировать самостоятельно. Есть ко мне что-нибудь?

— Нет, маэстро. Но мне хотелось бы задать вам один вопрос насчет сегодняшнего вечера. Можно?

— Можно. Что тебя интересует?

— Как могло случиться, что Торризи и Челано оказались приглашены в один и тот же дом?

— Синьор Манунта объяснил мне, что произошло, и очень передо мной извинялся. Доменико Торризи очень часто бывает в разъездах, выполняя различные дипломатические поручения, жена всегда сопровождает его. Им послали приглашение, но, когда выяснилось, что он с женой собирается уехать, да еще на целых два месяца, то решили послать такое же и синьору Челано. К великому несчастью для синьора Манунты, все произошло не так, как было первоначально запланировано. Сегодня синьор и синьора Торризи нежданно-негаданно вернулись домой, и, обнаружив приглашение, решили, что смогут пойти и послушать исполнителей из Оспедале. К сожалению, их появление сегодня вечером у синьора Манунты оказалось чревато неприятными последствиями.

— Боюсь, что неприятных последствий хватило на всех.

Он понял, что она имела в виду себя и Фаустину.

— Я согласен с тобой. Спокойной ночи, Мариэтта.

Она медленно стала подниматься по лестнице в свою комнату. То, что у нее будет теперь меньше свободного времени, ее ничуть не волновало, хотя, конечно, меньше придется видеться с Бьянкой. Но ничего, Элена сумеет объяснить малышке, в чем дело. А вот исключение из хора, хоть и на время, ее сильно расстроило. Она была страшно зла на себя за то, что позволила этой золоченой маске так сильно завладеть ее чувствами и думами, из-за чего она, собственно, и нарвалась на эти неприятности.

Как только Элена появилась дома, она прямиком направилась к Мариэтте, и та все объяснила. Она искренне ей сочувствовала, хотя было видно, что ее прямо-таки распирало от желания тоже кое-чем поделиться со своей подружкой.

— Как твое соло? Нормально? — Мариэтта решила разговорить Элену.

— Да! — Элена даже захлопала в ладоши от возбуждения. — И даже, смею надеяться, лучше, чем просто хорошо. Маэстро дал мне понять, что верит в меня. После того как вы ушли, он зашел в гостиную, где мы отдыхали, и поручил мне вместо Фаустины спеть песню о любви.

— Как же тебе здорово повезло! — Мариэтта была несказанно довольна, что хоть что-то доброе вышло из этой катастрофы. Ей была знакома эта песня, они не раз ее пели, и Мариэтта знала, как удавалось Элене передавать настроение этой песни, ее особую нежность и наполненность любовью, поскольку теперь сердце девушки заполняло страстное желание любить и быть любимой.

— А аплодисменты были? — Мариэтта все ближе подходила к теме.

— Еще какие! — Элена подпрыгнула от радости. — Сам Марко Челано поднялся и вышел вперед, к сцене и, стоя, аплодировал мне лично. Ты его хорошо успела рассмотреть? Очень красивый, как он тебе? Помнишь, как он тут же подскочил к этому Торризи и не побоялся его.