Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Будто древний миф,
Спит огонь, разгоняя тьму,
Душный морок зла.
Спи и ты, глядя на игру
Языков костра.
Твой усталость угасит взор,
Будто ночь искру.
И погладит, оставив спор,
Лапкой по виску
Собеседник извечный наш:
Тень земных страстей.
Воздух душен, и воздух вла-
Жен, и нет вестей
До утра, что могли бы сон
Потревожить твой.
Чуть поскрипывает крыльцо,
Дремлет век хромой.
Маг ненадолго умолк, и в воздухе плыли нежные переборы струн. Ветра не доносили до меня ни единого звука, кроме этой музыки: спал лес, спали птицы, спали звери и даже ночные бабочки уснули, сложив тусклые крылышки. Умолкли кузнечики, до того стрекотавшие в траве, и меня саму клонило в сон так, что я едва могла разомкнуть тяжёлые веки. А потом Рейнеке запел снова, и сон слетел с меня как подхваченная ветром листва. Чёрный волшебник пел о том, что сильфам всего дороже — о свободе и странствиях. Бесконечных странствиях по свету.
Я же ветром покину дом
До игры зарниц.
И дорогой, и колесом
Из скрипучих спиц
Обернусь посреди грозы,
В ливня серебре.
Стану листьями, что рассы-
Паны по земле.
Шаг неслышен и голос тих,
Только скор исход.
И в объятиях золотых
От любых невзгод
Перезвоном истаю струн,
Песнею скворца.
Пока крепок твой сон и юн,
Ухожу с крыльца2.
Круг вспыхнул и погас: разрушились чары. Я всхлипнула, и маг повернулся ко мне.
— Лика? — удивился он. Голос Рейнеке был как будто чужой, словно это он проснулся ото сна, а не погрузил в него всех эльфов в округе. — Ты плачешь?
— Н-н-нет, сын земли, — выдавила я. — Не плачу… Но ты… Я никогда не видела такого волшебства, такой музыки…
— Музыку нужно слушать, а не смотреть, — серьёзно возразил смертный. Аккуратно убрал гитару в мешок и, поднявшись, протянул мне руку. — Идём, Лика, эльфы скоро проснутся. Я чувствую, как рвутся узы.
— Иди, — отозвалась я, не двигаясь с места.
— А ты? — не понял смертный. — Решила остаться? Эльфов подождать? Глупая!
— Зачем я тебе, сын земли? — настороженно спросила я.
— Не знаю, — откровенно усмехнулся Рейнеке. — Но если ты не пойдёшь со мной, я унесу тебя силой. Ну?
— Уговорил, сын земли, — засмеялась я и поднялась на ноги. Если бы он попробовал только пальцем меня тронуть против моей воли, ветра разбудили бы добрый народ, и человека расстреляли из луков, но говорить об этом не хотелось. — Идём, эльфы и в самом деле скоро проснутся.
Глава четвёртая. Русалки
— Зачем ты меня с собой позвал? — спросила я, когда мы вернулись на перекрёсток пяти дорог и свернули на среднюю из них.
— Я тебя ещё не разгадал, — спокойно ответил маг. — А ты хотела остаться? Неужели эльфы не наказали бы тебя за твоё участие в моём побеге?
Я грустно улыбнулась. Волшебник слишком многого не понимал в добром народе… и у меня не было особого желания ему всё разжёвывать. Поэтому я сказала коротко:
— Эльфы не сердятся, когда человек поступает так, как для него лучше всего. Добрый народец не мстит, а только воздаёт по заслугам.
— И как они оценят мои чары? — ухмыльнулся смертный.
— Как величайший подарок, — удивилась вопросу я. — Разве ты сам не видел? Они были прекрасны!
— Вот как, — потянул Рейнеке. — А если я бы создал злые чары?
— Разве злые чары бывают прекрасными? — вопросом ответила я. — Ты неверно о них судишь, напрасно приписываешь красоту — или злобу.
— Чудно ты всё-таки говоришь, — буркнул маг. — Теперь я и сам вижу, насколько ты не человек.
— А я никогда и не говорила, будто я дочь земли, — подтвердила я.
— Ты дочь воздуха? — спросил волшебник и, остановившись, повернулся ко мне. — Сильф?
Я молча склонила голову. Вот потому-то нам и не советуют беседовать с людьми о чём-то, кроме прямых сделок. Наша чуждость кричит о себе во весь голос, и достаточно нескольких фраз и немного внимательности…
— Вот почему… — проговорил волшебник и коснулся пряди моих волос. — Ты хочешь вернуться в воздух?
— Хочу, — подтвердила я. — Но смертный не может мне помочь, на это способны только эльфы. Они качнут весы судьбы, и я смогу снова стать собой, отбросив это уродливое тяжёлое тело.
— Уродливое?! — возмутился Рейнеке. — Тяжёлое?! Девочка, ты знаешь, что легка как пушинка и прекрасна как солнечный день? Неужели у тебя нет глаз, чтобы увидеть собственную красоту?
— Спасибо за твою лесть, сын земли, — засмеялась я. — Но это слова смертного, не сильфа. Вот если бы ты мог увидеть меня прежде… Воздушная, прозрачная, я летала, обгоняя ветер, и по воздуху плыли мои волосы — белые, как самое чистое в мире облако, а когда я их расчёсывала, поднимался ураган… Вот было время! А сейчас?!
— А сейчас ты человек, — мягко заметил Рейнеке. — Может, для сильфа ты и тяжеловата, но, поверь мне, ты и сейчас кажешься легче пушинки. Я мог бы нести тебя весь день на руках и даже не запыхаться.
— Будь я сильфом, ты не смог бы даже обнять меня — я просочилась бы между пальцев, выскользнула бы из сомкнутых рук, — возразила я.
— Ты хочешь, чтобы я радовался этому? — уточнил смертный, и я засмеялась.
— Учти, я не игрушка для людей, Рейнеке-маг. И не букашка, которую ты будешь рассматривать сквозь увеличивающие стёкла, чтобы понять, как я устроена.
— Учту… дочь ветра. Но ты ведь не откажешься ответить на мои вопросы?
— Не откажусь выслушать — это честнее, — уточнила я. — Спрашивай, сын земли, до сих пор ты всегда задавал нужные вопросы, на которые я ответила бы даже перед лицом смерти.
— До этого дело, надеюсь, не дойдёт, — пробормотал человек, поправляя гитару. — Лика, скажи, как эльфы вернули тебя в воздух в прошлый раз? Что они сделали такого, чего человек не может повторить?
Воспоминания заставили меня поёжиться, как будто ветра внезапно сделались злыми.
— Они… не знаю, как это объяснить. Эльфы взяли весы моей судьбы и положили на одну из чаш мою клятву. Другая взлетела вверх, и мне сказали, что я могу подняться в воздух и остаться там, если выполню обещание. Они не сказали, что, став сильфом, я сделаюсь ещё беспечнее прежнего, и что день ото дня моя клятва будет становиться всё более легковесной, пока весы не качнутся обратно, и я не вернусь в смертный облик. Видишь ли, Рейнеке, сильфы — это магия, разлитая в воздухе, а вы, люди, берёте слишком много волшебства взаймы из окружающего мира и не умеете возвращать. Вот мы и теряем свою природу, и падаем на землю… И должны долго, очень долго возвращать утраченное. А я не захотела ждать. И была наказана.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
