— А комната?
— Второй этаж, угловая по правую руку.
На столешницу упал длинный громоздкий ключ, размером с Танину теперешнюю ладошку.
— Ничего себе! — тихо буркнула она себе под нос, забирая железяку. Комната ей в день обошлась в полтора десятка медяшек. Недорого. Как и еда, по пять медяшек за обед или ужин. Одна беда — деньги рано или поздно, но закончатся. А идей с заработком пока не было. Никаких.
Попросив у хозяина завтрак себе и мальчику, она осторожно сняла с шеи ребёнка камешек, с заклятием сна. Амулет по виду выглядел украшением — кусочек бирюзы в обрамлении оправы из лунного серебра. На точно такой же цепочке. Да тут за один материал, из которого сделан амулет, можно выручить неплохую сумму. Таня умела оценить украшение.
Ребёнок тут же зашевелился, недовольно зашмыгал носом, засопел, явно намереваясь выразить всю глубину своего недовольства криком. А вот это в Танины планы совсем не входило. И она привычно (на собственных детях и внуке давно отработано), склонившись над детской корзиной, заулыбалась, засюсюкала, осторожно вытаскивая невольного «узника» на свободу.
— Сейчас-сейчас малыш, ух-ты какой ты хорошенький, маленький карапузик. Пузик-пузик, карапузик, улыбнись! Какие у нас зубки хорошие, маленькие, как жемчужинки, и остренькие. Кушать хочешь, да? И пить? А злюка-тётя не кормит, не поит? Сейчас мы эту оплошность исправим. Как же мне тебя звать? Не Рэмом же? Имя — то, какое, дурацкое! Будешь Лешкой или Андрюшкой. Какое тебе имя больше нравится?
Так, разговаривая с маленьким бунтарём, она не торопясь переодела его, в который раз подивившись магическим гаджетам, навешанным на мальчика. Ночью в дороге, кроме амулета Таня обнаружила ещё четыре, разной направленности, вещицы. Небольшой браслетик сигнализировал о здоровье малыша. Что это такое, знала Талька. А от неё пришло знание и к Татьяне.
Ещё один камешек висел на поясе и выполнял функции, своего рода, памперса. А вот это определилось уже опытным путём. И последний, самый важный, по мнению Татьяны, тот, который защищал жизнь ребёнка. Такие вещицы носили многие. Своего рода и оберег от проклятий, дурного глаза, и щит от направленного воздействия. Мог выдержать пару прямых ударов, не более.
Ночью она, не снимая амулета, умудрилась покормить малыша. Смогла впихнуть в него немного молока, и размоченную в нём булку. Сейчас Таня намеревалась сделать почти тоже самое. Дать немного каши, размочить в молоке хлеб и напоить ребёнка. Иначе, такими темпами, маленький Рэм заработает себе обезвоживание.
— Будешь Андрей, — решила Татьяна, скармливая мальчику половину тарелки своей каши и наливая молоко в высокую глиняную кружку. — А сокращённо — Рей.
Она провозилась с малышом до обеда. И покормив его ещё раз, вновь воспользовалась амулетом сна. Ребёнок, на диво, попался спокойный и совершенно не капризный. Но была и ложка дёгтя в небольшой медовой баночке. Он не умел ходить. К году дети уже активно осваивают окружающий мир и вполне уверенно могут стоять на ногах. Маленький Рэм не умел. Его этому не учили. Скорее всего, держали постоянно в колыбели. Зато ползал негодник очень шустро, оглядываясь на Татьяну и кося в её сторону лукавым взглядом.
Её удивило ещё и то, что малыш очень спокойно отреагировал на незнакомое лицо. «Это значит, — решила она, — что ему довелось контактировать со многими людьми. Может, не было постоянной няньки? Да, что тут гадать? Всё равно, какая теперь разница? Ребёнок дружелюбный, активный, спокойный. Могло оказаться и похуже».
Забота о ребёнке отвлекла от тяжких дум о собственной жизни, но и одновременно напомнила ей о внуке. И сердце в который раз заныло от невозможности всё изменить. «Я их больше никогда не увижу»! — повторяла она раз за разом, а голос разума твердил:
«А, что тебя там ждало? Постылая работа, нелюбимый, но уже привычный, за столько-то лет, муж? Болезни? Дети и внуки? Дети выросли. У них своя жизнь, свои заботы. Дочка замужем вполне счастливо, а сын собирается жениться. Внуки? Вырастут. А потом, для тебя закономерный конец и кладбище».
«Какое кладбище»? — пыталась возразить сама себе Татьяна.
«Такое. Где все мы будем. И визиты родных дважды в год — на Радоницу и на день рождения или годовщину смерти. Ты этого хочешь? Радуйся! Тебе дан второй шанс. Воспользуйся им и не спусти — сама знаешь куда, как это сделала в первый раз».
Она приняла это, осознала, но смириться с потерей родных всё равно оказалось больно. Хотя, со временем эта боль притупится, пройдёт. А в памяти останутся, наверное, только светлые, радостные воспоминания.
Уложив новоназванного Андрейку в его корзину, Татьяна принялась сортировать свой багаж. Сохранившиеся амулеты и травки — в одну сторону, прихваченные её на месте побоища вещи — в другую.
И, что мы имеем? Три платья в не очень хорошем состоянии, подобранные около разбитой кареты, и одно её собственное, точнее, Талины. Простенькое, но вполне опрятное. Мужской плащ с капюшоном. Походный, для Таниного теперешнего роста, огромный. Именно в него она и складировала все вещи. Немного белья, чулки, простые кожаные туфли, по форме напоминающие балетки, кусок шёлкового кружева. Его, Татьяна намеревалась использовать вместо вуали. А, что? Тонкого плетения, тёмно-синее, нежное. В самый раз.
Она успела передохнуть, хорошо пообедала тушеными овощами с кусочками какой-то птицы. По виду — мясо было куриным, а там, кто его знает? Освежилась в небольшой комнатке, приспособленной для омовения. Удивилась приспособлению, с помощью которого можно было добыть воду. Из стены на уровне её головы торчал кусок трубы, с насадкой в виде лейки, и рядом же располагалась непонятная штуковина, с виду напоминающая рычаг.
Память тут же подсказала, что на него нужно надавить, и тогда из трубы потечёт вода. Только холодная. «Примитивный душ, но я и такому рада», — она знала, что для нагревания используют специальные камни, но здесь ничего подобного не наблюдалось и близко. Пришлось использовать, что есть.
Чистая, сменившая дорожную запылившуюся одежду на более подходящую, но уже женскую, она задумалась о своих дальнейших действиях. Необходимо сбыть с рук травки и амулеты. Ей они не к чему, только лишний груз. Возможно, от продажи удастся выручить некоторую сумму денег. Это ей поможет в дальнейшем. И бежать подальше из этого города, где отца Талины каждая собака знает.
План на остаток дня был прост: пристроить амулеты и травки, разузнать про обучение в Школе травничества, выяснить о возможности покинуть Гораль, как можно скорее. И желательно, перебраться в столицу. Там жизнь дороже будет, но и возможностей, тоже побольше. А с её знаниями и умениями, как-нибудь сможет устроиться. Проблема в начальном капитале.
Отражение в медной отполированной пластине, заменяющее на постоялом дворе зеркало, не порадовало. На Таню оттуда смотрела худенькая девчонка, с узкими плечиками, тоненькой талией и русалочьими глазами. Медового оттенка волосы, шелковистой волной падали почти до талии, овальное лицо, тонкий маленький носик, пухлые, правильной формы губы, и огромные глазищи. Ресницы тёмными опахалами ложились полукругом на щеки, тонкая линия бровей. Красавица.
