– Нет. Дело в нем. Поверь. Ты ей помог. И сейчас помогаешь.
Он изумленно поднял взгляд.
– Я вел себя с тобой как придурок. Почему ты со мной так добра?
Я пожала плечами и свернулась калачиком в стуле. Я понимала.
– Потому что ты хочешь помочь ей, но не знаешь как. Я понимаю. Поверь.
Он покачал головой, закрыв глаза.
– Эмма, я не представляю, что делать. Вообще. Она должна ходить на работу. Я должен ходить на работу. Я позвонил и отпросился, нам дали неделю. Мы должны решить, как разобраться с этим дерьмом в ближайшие дни, – он снова глянул на входную дверь. – Я так боюсь выходить туда. Ты не представляешь.
– Представляю. Правда представляю.
Потом он вздохнул. Краткое перемирие закончилось, когда он поднялся со стула.
– Пойду приберусь. Только этим и занимаюсь. Убираюсь. Мою посуду, стол, полы. Я должен что-то делать, – он горько усмехнулся. – Нужно пойти помыться. Если я тебе – ей – понадоблюсь, то я в душе.
Он боялся выходить из дома, но мне хотелось именно этого.
– Пойду в патио, подышу свежим воздухом.
Я надеялась, что смогу придумать что-нибудь новое, но когда он ушел, проигнорировав мои слова, я поняла, что шансы невелики.
Я вышла в маленькое патио и устроилась на одном из шезлонгов. Мне никак не удавалось примириться с мыслью, что, возможно, мне придется бежать. Его убила не Мэллори. А я. Он напал на нее. Не на меня. Она может предложить меня в обмен на свою безопасность, а я буду уже далеко.
Внутри все сжалось. Меня затошнило, но я лишь крепче обхватила себя руками. Это не важно. Мне теперь никак не избавиться от чувства неустроенности. Оно никуда не денется. Я попыталась обратиться к Картеру. Но он оставил меня, и теперь остается только одно. Я исчезну. И Мэллори окажется в безопасности.
Приняв новое решение, я не спешила уходить. И долго просидела на стуле. Мое тело дрожало на холодном ночном воздухе, но я этого не чувствовала. Не могла. Я могла думать лишь о следующем шаге. Куда я отправлюсь? Как? Мне нужны деньги. Много, столько у меня нет. Я зарабатывала больше, чем все остальные, но этого все равно недостаточно. Бен и Мэллори оба работали в модном спортивном клубе. Их заработка точно не хватит, чтобы помочь мне. Аманда была учителем. Возможно, кое-что у нее и было, но я знала, что летом она работала в кафе, чтобы свести концы с концами.
Мне никто не поможет.
Я просидела на улице очень долго. Бен выглянул в патио, приоткрыв дверь. Увидев меня, он вышел и дал мне одеяло, но я не встала со стула. Мне не хотелось двигаться, но я приняла дополнительное утепление, которое он предложил. Я обернулась пледом, и Бен вернулся в дом. Свет погас, и я осталась в темноте.
– Я сказал тебе оставаться на месте.
Я ахнула и подпрыгнула от удивления.
Из-за угла патио появился Картер.
Сердитое лицо, глаза блестят в лунном свете. Он сел напротив меня с рассерженным видом. Одет во все черное – черные брюки, черная толстовка с капюшоном на голове. Капюшон закрывал его глаза. Так он выглядел еще более опасным.
У меня пересохло в горле. Когда он повернулся, чтобы взять стул, я заметила у него на спине какую-то выпуклость. Пистолет? Разумеется. Это же Картер Рид. Он убийца. Это его ремесло.
– Что ты здесь делаешь?
У меня замерло сердце. Если он здесь, значит?..
– Я пришел за тобой, – он наклонился вперед. – Я сказал тебе оставаться на месте. Вернулся, а тебя нет. Мне это не понравилось, Эмма, совсем не понравилось.
Я посмотрела в сторону двери. Что, если выйдет Бен? Я не хотела, чтобы он узнал про Картера.
Картер раздраженно вздохнул:
– Беспокоишься о своем приятеле?
– Бене?
Я была изумлена. Неужели он… Нет. Картер здесь. Сидит напротив меня. Я никак не могла это осознать.
– Как ты попал сюда?
В его глазах сверкнула решительность, но и кое-что еще. Там были более темные умыслы, от которых мое сердце забилось быстрее.
– Ты пришла ко мне за помощью, потом исчезла. Эмма, чего ты хотела?
– Чего хотела? Чтобы ты помог мне.
– А зачем я, по-твоему, ушел? Чтобы тебе помочь.
Ой.
Я откинулась обратно на стул. Разумеется, он ушел, чтобы мне помочь. Я просто идиотка.
– Но когда я проснулась, тебя не было. Я…
Как долго я должна была ждать? У меня замерло сердце. Что, если он хотел меня подставить? Я была в идеальном месте, совсем одна, и он вполне мог привести Франко Данвана к входной двери.
– Ты что? – выпалил он. – Пошли. Ты поедешь со мной.
– Нет! – Я вскочила на ноги. Я не могу уйти. Мэллори-Бен-Мэллори. – Картер, я не могу уйти. От меня зависят люди.
Он моментально оказался возле меня. Схватил меня за локти и притянул к себе. Он был напряжен. Тело было твердым, но я не смогла сдержать мягкого вздоха, когда к нему прикоснулась, и почувствовала, как во мне пробуждается желание. Я хотела прижаться к нему, стать еще ближе, но покачала головой. Нужно прогнать эти мысли.
Картер наклонился ко мне:
– Думаешь, он тебе поможет? Ты пришла ко мне, Эмма. Не к нему.
Его дыхание ласкало мою кожу.
Я закрыла глаза, почувствовав, что уже смягчаюсь.
Его руки сжали меня еще сильнее, он притянул меня ближе. Он прижимался ко мне каждым сантиметром своего тела. Я чувствовала его между ног. Он прошептал, прижимаясь губами к моей шее:
– Ты убила Данвана. Твой приятель тебя не спасет. Пойдем со мной. Я защищу тебя. Со мной ты будешь в безопасности.
Я дрожала в его руках. Я хотела пойти с ним. Неужели все так просто? Но нет, как же Мэллори?
– Моя соседка. Он напал на нее.
Он покачал головой. Его губы дотронулись до моей кожи. Я почувствовала мимолетное прикосновение его зубов.
Я ахнула и прижалась к нему. Я не могла сдержаться.
– Она будет в безопасности. Она ничего не сделала. Виновата ты. Они будут искать тебя, и я не смогу защитить тебя, если ты будешь не со мной. Пойдем со мной, Эмма.
Господи. Он меня не бросил. А я-то думала. Думала, он оставил меня, но нет. От облегчения меня охватила слабость. Я почувствовала, что сползаю вниз, но Картер удержал меня. Он обнял меня, его рука скользнула мне под рубашку, за пояс джинсов. Этой рукой он прижал меня к себе.
Я хотела, чтобы рука двигалась дальше. Хотела, чтобы его руки ласкали все мое тело.
Хотела его.
Нужно было избавиться от подобных мыслей. Не забывать о собственной ситуации. Я прижалась головой к его груди и открыла рот. Мои губы прикоснулись к его толстовке. Он задрожал от прикосновения, когда я сказала:
