Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Когда она только начала путаться с моим отцом, я все никак не мог понять причины. Она – врач с практикой в США, пятью защищенными диссертациями, с великой целью вылечить весь мир и погруженная в работу с ночи до утра. Мой отец – не пропустивший ни одной юбки ловелас, хозяин самой крупной в стране корпорации, озабоченный только заседаниями на советах директоров, курсом валют и возможными потерями в бизнесе. Первое время ребенок во мне ненавидел их лютой ненавистью, так как было понятно, что ничего, кроме любви, их свести не могло, но затем я даже прикипел к этой женщине и проникся к ней симпатией.
Первым не выдержал серьезных отношений папа и изменил Виоле с секретаршей. Не знаю как, но она узнала и просто ушла, а от отца так просто еще никто не уходил. Он не стал унижаться и просить ее вернуться, хотя очень страдал, он просто испоганил ее жизнь, вогнал в долговую яму и депрессию, длиною в жизнь. Теперь она зарабатывает на проживание незаконными операциями на дому, и я был тем человеком, который поддерживал ее материально скорее из жалости, а не из-за сильной любви.
Именно поэтому я попросил девушку в переулке позвонить Виоле, был уверен, что она не посмеет отказать. Девушку… Перед глазами снова появился этот темноволосый ангел с детским, непосредственным лицом… От одной мысли, что она все же не побоялась и спасла меня, по телу разливалась гордость, словно она была моей… Кем? Понятия не имею, но кем-то очень дорогим сердцу. Даже сейчас я понимал, что это первый человек в моей жизни, который сделал что-то для меня бескорыстно, просто по велению души.
– Девушка… – прохрипел я и поморщился, чувствуя, как каждая сказанная мною буква отдает болью в рану. – Где?.. Она нужна мне… Позови…
– Тише-тише, – Виола, словно мать, аккуратно поправила жгут на моем животе и обеспокоенно сказала: – На тебе закончилось обезболивающее… Так что скоро пройдет действие первой и последней порции – будь готов к адской боли. Кстати, я не звонила твоему отцу. Должна была? – я отрицательно покачал головой, и она согласно кивнула. – Спасительница твоя в коридоре сидит. Представляешь, звонит ночью телефон. Смотрю – Роберт! А в трубке какая-то девочка! Говорит, типа, тебя пырнули ножом, ты без сознания и срочно нужно спасать, – я грустно усмехнулся, понимая, какое "счастье" доставил Виоле этим вечером… или утром? Из-за задвинутых створок ничего не было понятно. – Позвать ее? Она отказывалась уходить, пока не удостоверится, что ты жив. Говорит, не сможет жить с мыслью, что убила человека…
Что-то кольнуло в груди, и это не рана. Что-то приятное, разливающееся теплом по животу и даря прилив нежности в адрес незнакомки.
– Полина, иди сюда! – Виола закричала так, что я решил: все Полины Москвы сбегутся ко мне, но дверь медленно и неуверенно открылась, а в нее вошла хрупкая девушка, испуганно осматривая подпольный хирургический кабинет. Сейчас, пребывая в сознании, я мог оценить ее более детально: маленькая и хрупкая, как фарфор; худая, но с пышным бюстом; волосы доставали почти до талии и завивались легкими и аккуратными локонами; пухлые губы напоминали сердечко и манили поцеловать их или потрогать пальцами; пухлые щечки придавали ей какой-то детский вид, говоря, что их хозяйке нет и пятнадцати, зато умные темные глаза делали ее старше и ярко отображали все эмоции хозяйки, раскрывая ее окружающим, как книгу. Мне бы хотелось ее почитать, причем от корки и до корки.
– Спасибо, – впервые в своей жизни я сказал это слово искренне, надеясь донести до нее, как сильно я поражен ее самоотдачей, характером, красотой. Мне хотелось обнять ее и никогда не отпускать, но я понимал, что сейчас не в состоянии даже встать. – Сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – робко ответила она, делая первый шаг в мою сторону. – А что?
– Я думал, тебе нет и пятнадцати, – честно признался и улыбнулся своей самой очаровательной из заготовленных улыбок. Но, на мое глубочайшее удивление, девушка никак не отреагировала. Ее больше интересовали моя рана и синяк на лице, которые она изучала с холодностью хирурга. Полина, так, кажется, ее назвала Виола, смотрела на меня не как другие девушки. Она смотрела НА меня, а не СКВОЗЬ и видела просто человека, обычного парня, возможного друга, без одной задней мысли и злого умысла.
"Точно ангел!" – подумал я, а потом наивно решил для себя: "Этот ангел будет моим. Любой ценой. Чего бы мне это не стоило".
– Ты побудешь со мной немного? – мягко спросил я, чтобы не спугнуть ее.
– Вообще-то, я хотела только убедиться, что ты жив и я не зря тебя послушала, привезя… сюда, а не в больницу… – она снова бросила сканирующий взгляд на мою рану и монотонно заключила: – Слава богу, с тобой все хорошо. Теперь я могу уйти домой с легким сердцем.
– Прошу тебя, останься… – впервые в жизни мне жутко не хотелось с кем-то расставаться, и эти внезапные чувства к почти незнакомой девушке пугали так же сильно, как и радовали. Ведь теперь я точно знал, что встретил ее – мою единственную. Она не должна уйти. – Мне бы хотелось общаться с людьми, а как ты понимаешь, в этот подвал никто, кроме Виолы и тебя, зайти не сможет.
Полина немного растерянно посмотрела на женщину, с интересом наблюдавшую за нашим разговором, и Виола кивнула, подтверждая мои слова.
– Мне сегодня нужно быть на учебе. Важный день, – спустя целую вечность сказала она, а затем ее взгляд завис на стене, словно она что-то просчитывала в уме. – Но в восемь тридцать вечера я могу быть здесь. Не больше получаса, только один раз. Больше никогда.
– Отлично! – снова улыбнувшись девушке, я знал, что ей, как и всем другим девушкам, будет достаточно всего получаса, чтобы понять: она влюблена в меня по уши. Но ее равнодушная реакция на мою улыбку и молчаливый уход немного сбили меня с толку.
– Мне не нравится твой взгляд, – Виола с сожалением смотрела вслед ушедшей девочке и, повернувшись ко мне, твердо сказала: – Притормози и дай ей уйти. Это не твой уровень.
– Заткнись! – все еще продолжая смотреть вслед Полине, я уже начинал строить планы на нашу дальнейшую жизнь. Ей всего шестнадцать, а это значит, что она школьница. Наши отношения вызовут осуждение отца, да и всего его мира. Но мы справимся, потому что ради тех эмоций, что я получаю, находясь рядом с ней, я готов на многое. – Делай свою работу молча. Завтра в восемь тридцать я должен быть в состоянии очаровать ее раз и навсегда.
Полина. Наши дни…
Туман, погружающий меня куда-то вглубь моего сознания, начал быстро распадаться, и я тяжело открыла глаза, которые, судя по ощущениям, весили каждый по сотне килограммов. Все было таким нечетким и совершенно незнакомым. Чужая комната и я, укрытая лиловым шелковым покрывалом на голое тело. Ничего хорошего.
Непонятные огоньки, звездочки и белые вспышки все еще плясали у меня перед глазами, но я отчаянно проморгалась и внимательно, с особым усилием, осмотрела расплывающуюся перед глазами комнату. Белые стены, где-то сделанные под рифленую плитку с тонким ребристым узором, где-то мягкие, словно в сумасшедшем доме, а где-то покрыты обоями, с выбитым по ним золотистым орнаментом. Мебель тоже белая, а все мелочи вроде столов, стульчиков, подсвечников, ламп и тому подобного – прозрачные. Было ощущение, что над этой комнатой поработал хороший дизайнер, но и в тоже время чувствовалось, что тут еще никто не жил. Одеяло пахло новизной, мебель – деревом, а подсвечники – магазином. Мне не нужно было принюхиваться, чтобы уловить этот запах, так как других в комнате не было – я находилась в самом центре некого места, где только закончили ремонт и еще не успели даже проветрить.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
