Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– И я вновь приветствую вас в студии ток-шоу «Посидим, поговорим!» – словно лично мне сказал Халатов, когда я вернулась из забега к удобствам. – И предлагаю послушать Анну Горлову, которая считает себя дочерью великого Роберта Гуреева. Анна, почему вы так думаете?
Камера наехала на молодую даму, расположившуюся на лобном диване в окружении двух потенциальных братьев.
– Во-первых, здравствуйте. – Дама улыбнулась в камеру и легким движением поправила безупречно завитой локон – антрацитово-черный, как у предполагаемого папы.
– Здравствуйте, Анна, так почему вы…
– Во-вторых, я попросила бы меня не перебивать, – сказала дама, и бесцеремонный Халатов от изумления всхрюкнул и замолчал, а я едва не хлопала в ладоши: мне очень понравилось, как держится эта женщина, – настоящая Железная леди.
При взгляде на Анну Горлову в голову приходили слова «порода», «харизма», «стиль» и «воспитание». И еще «деньги», конечно.
С деньгами у дамы явно не было проблем, одно ее элегантное шелковое платье благородного серо-стального цвета стоило больше, чем костюмы четырех присутствующих на сцене мужчин. А были еще роскошные туфли, красные подошвы которых недвусмысленно намекали на впечатляющий ценник, жемчуга в ушах и одинокое колечко с бриллиантом такого размера, что отбрасываемые им солнечные зайчики запросто могли бы затоптать некрупного слона.
– О том, кто является моим родным отцом, я знаю от матушки, – сказала Горлова, акцентировав слово «родным». – Она рассказала мне об этом, когда я стала уже взрослой, но с самого раннего детства я была погружена в тот мир, который был органичен моему настоящему папе. Русский балет…
– Всегда был нашей национальной гордостью! – Неугомонный Халатов ожил и одним рывком перетянул одеяло на себя. – А мама нашей гостьи была большой поклонницей классического искусства и не пропускала ни одной премьеры в Мариинском!
– Интересно, как ей это удавалось, – пробормотала я.
– По блату? – предположила Натка. – Ты посмотри на эту тетю, сразу видно – богачка не в первом поколении. А кто в Советстком Союзе не был голытьбой? Торгаши и партайгеноссе. Для торгашки она слишком хороша, значит, ее предки родом из обкомов-крайкомов…
– Наталья Горлова в профкоме Ленинградского судостроительного завода курировала культурно-массовую работу, – тут же подтвердил ее догадку телеведущий. – В тот день, когда в Мариинке впервые представили балет «Сильфида», в котором великий Роберт Гуреев блестяще исполнил партию Джеймса, Наталья отправилась в театр в компании подруги Зины. Приветствуем ее в нашей студии! Зинаида Ивановна Горшенина!
Народ послушно захлопал, из боковой двери на сцену вышла женщина неопределенного возраста – тощая, сутулая, с длинным лицом и костлявыми руками. Бледно-зеленый костюм с узкой юбкой и коротким пиджачком придавал ей разительное сходство с богомолом. Проследовав к свободному стулу, который появился на сцене после рекламной паузы, Зинаида Горшенина заняла свое место и громко спросила, тыча пальцем в камеру:
– Куда смотреть? Туда? Туда?
– Не важно, куда смотреть, важно, что говорить! – осклабился Антон Халатов. – Зинаида Ивановна, чем вам запомнился тот давний поход на премьеру «Сильфиды»?
– В буфете я опрокинула стаканчик с кофе и облила балерину, – с готовностью покаялась Горшенина. – Случайно, разумеется. Я ж не какая-нибудь хулиганка, чтоб балеринок кофием обливать, даже если мне не нравится, что на ей юбки, почитай, вовсе нет, ниже пояса одни тюлевые лохмы дыбом стоят, тьфу, срамота, ладно на сцене в таком виде скакать, но куда в буфет-то, там же люди едят, пьют, так нет, надо в непотребном наряде явиться и аппетит всем испортить…
В зале обрадованно захихикали: назревало веселье. Утонченная Анна Горлова поморщилась, Антон Халатов сильнее обнажил в улыбке отлично отбеленные клыки и заглушил обстоятельный монолог подруги Зины кратким пересказом:
– Облитая балерина, рыдая, побежала в гримерку, Наталья Горлова, желая утешить девушку и извиниться перед ней, поспешила следом, и где-то там, за кулисами, произошла историческая встреча – Наталья встретила Его. Блистательного Роберта Гуреева, который и стал отцом ее единственной дочери.
– Прямо там, за кулисами, стал?! – издевательски громко восхитился кто-то в зале.
– Ну уж прям за кулисами, мы потом на банкет пошли, а оттуда Робик Наташку в гостиницу повел, а я за ними следом пошла, не бросать же подружку, не по-товарищески это! – снова включилась словоохотливая Зинаида Ивановна.
– И в гостинице Робик – что? – задорно подначил свидетельницу Халатов, откровенно наслаждаясь возможностью запросто назвать великого Гуреева Робиком.
– Что, что! – передразнила его Горшенина. – Знамо что… Вон, Анька сидит, видали? Ее они там и делали.
– Не факт! – снова басовито возразили из зрительских рядов. – Где доказательства?
– Анна, у вас есть доказательства связи вашей матери с Гуреевым? – развернул и переадресовал вопрос ведущий.
Анна Горлова невозмутимо открыла свой модный клатч и вынула из него какой-то узкий листок. Халатов козликом подскочил к ней, выхватил бумажку, сунул ее в камеру:
– И что же тут у нас?
Прежде, чем оказаться «тут у нас», бумажка точно побывали «там у них» – в студии монтажа, потому что ее прекрасно отсканированная копия моментально появилась на большом экране в студии.
– Внимание на экран! – провозгласил Халатов. – Мы видим билет на спектакль «Сильфида», который Наталья Горлова бережно хранила – сколько лет? Считайте сами, дата спектакля прекрасно видна на лицевой стороне билета, а на обороте его…
Ведущий щелкнул пальцами, и на экране появился скан обратной стороны билета. Синей шариковой ручкой на нем было размашисто написано: «Натали, ты богиня!» – а ниже вилась узнаваемая подпись.
– Автограф Роберта Гуреева! – Халатов обрадовался, словно впервые увидел это сокровище. – Прощальная записка, оставленная мужчиной женщине наутро после ночи любви!
– Натали, ты богиня! – завистливо повторила моя сестрица. – Эх, а мне так никто после этого самого не писал!
– А ты хоть раз с кем-то до этого самого в театр ходила? – поддела ее я.
– А может, она сама это накорябала! – выкрикнул из публики неугомонный скептик.
Анна Горлова гордо вздернула голову. Антон Халатов посмотрел на нее, участливо спросил:
– Вы же не сами это написали, Анна? Нет? – И, снова обернувшись к публике, расплылся в хищной улыбке: – Надеюсь, что нет, потому что сейчас наступит момент истины! Встречайте специалиста-графолога Евгения Павловича Первозванного!
Специалист-графолог оказался молодым мужчиной с поразительно цепким взглядом. Весь его внешний вид – безупречно отутюженные брюки, сверкающие туфли, белоснежная рубашка с узким галстуком, строго перпендикулярным линии поясного ремня, – внятно говорил о том, что уважаемый Евгений Павлович – великий аккуратист и педант.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
