– Ну, и раздолье же будет для вас, мистер Кеннеди! – воскликнул один юный мичман, с завистью поглядывая на охотника.
– Да плюс к этому еще слава, – заметил другой офицер.
– Господа, – ответил шотландец, – поверьте, я очень тронут вашими комплиментами… но… знаете ли… не имею права их принять…
– Как? – раздалось со всех сторон. – Разве вы не полетите?
– Нет, не полечу.
– Не только не буду сопровождать его, но и отправился я с вами единственно для того, чтобы удержать его от этого в последнюю минуту.
Все посмотрели на доктора.
– Не слушайте его, – проговорил Фергюссон своим обычным спокойным голосом. – Это вопрос, о котором с ним не надо препираться. А в сущности он прекрасно знает, что полетит.
– Клянусь чем хотите! – закричал Кеннеди. – Уверяю…
– Лучше не клянись, дорогой мой Дик. Ты вымерен, взвешен, и не только ты сам, но и твой порох, и твои ружья, и твои пули… так что об этом и говорить не стоит.
И правда, с этого момента до самого прибытия на Занзибар Дик ни разу не заикнулся об этом. Да и вообще ни о чем не говорил. Он молчал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
«Решительный» огибает мыс Доброй Надежды. – На баке. – Курс космографии «профессора» Джо. – Управление воздушными шарами. – Исследование воздушных течений. – Эврика!
«Решительный» быстро несся к мысу Доброй Надежды. Погода держалась чудесная, хотя море и начинало волноваться.
Через двадцать семь дней после отплытия из Лондона, 30 марта, на горизонте показалась Столовая гора. В подзорную трубу можно было уже видеть город Кэптоун, расположенный среди амфитеатра холмов, и вскоре «Решительный» бросил якорь в его порту. Капитан зашел сюда только для возобновления запаса угля, на что потребовался всего один день. На следующее утро «Решительный» направился к югу, чтобы, обогнув южную оконечность Африки, войти в Мозамбикский пролив.
Джо не впервые путешествовал по морю, и он сразу почувствовал себя как дома. Прямодушие и веселость славного малого расположили к нему все сердца. К тому же на него как бы падали лучи славы доктора. Слушали его, как оракула, и, по правде сказать, ошибался он не больше других оракулов.
И вот, в то время как доктор в кают-компании читал свой курс географии офицерам, Джо царил на баке и по-своему излагал историю, в чем, впрочем, он только следовал примеру величайших историков всех времен.
Естественно, что и на баке разговоры все больше вертелись вокруг воздушного путешествия. На первых порах Джо трудно было убедить некоторых упрямцев, что такое путешествие вообще возможно, но когда матросы поверили в него, их воображение так разыгралось, что все уже казалось им нипочем.
Увлекшийся рассказчик уверял своих слушателей, что за этим воздушным путешествием, конечно, последует немало других. Это только, уверял он, начало многих сверхчеловеческих предприятий.
– Видите ли, друзья мои, – говорил он, – когда испробуешь такой способ передвижения, без него уже трудно обойтись. И когда в следующий раз мы полетим, то уже не будем держаться над Землей, а станем забирать все вверх и вверх.
– Вот как! Значит, прямо на Луну отправитесь! – с восторгом воскликнул один из слушателей.
– Очень нам нужно на Луну! – возразил Джо. – Это уж слишком просто, каждый может там побывать. К тому же на Луне и воды нет, приходится тащить с собой огромное количество. Да еще надо прихватить и бутылки с воздухом, чтобы было чем дышать.
– Пусть так! Но скажи: джин-то там есть? – спросил один из матросов, большой любитель этого напитка.
– И джина там, мой милый, не найдешь. Нет, зачем же на Луну? Мы полетим на те замечательные планеты, о которых часто рассказывал мне мой доктор. И начнем мы наше путешествие, скажем, с Сатурна…
– Это того, что с кольцом? – спросил квартирмейстер.
– Да! У него есть обручальное кольцо, только неизвестно, куда девалась его жена.
– Но как же вы можете взлететь так высоко? – воскликнул пораженный юнга, – Видно, ваш доктор сам дьявол.
– Какой же он дьявол! Для этого он слишком добр.
– А куда же вы полетите после Сатурна? – поинтересовался самый нетерпеливый из слушателей.
– После Сатурна? Да побываем на Юпитере. Удивительная страна, доложу я вам. Там день продолжается всего девять с половиной часов, так что лодырям там – житье! А год – длиною в наших двенадцать. Это, пожалуй, выгодно для людей, которым осталось жить каких-нибудь полгода, – порядочно-таки продлит их существование.
– Один год – наших двенадцать? – переспросил юнга.
– Да, дружок, ты там сосал бы еще свою соску, а тот вот дяденька, которому за пятьдесят, был бы теперь мальчуганом четырех с половиною лет.
– Ну, это уж небылицы! – в один голос закричали все присутствующие на баке.
– Истинная правда, – настаивал Джо. – И то ли еще бывает! Если станешь все торчать на этой Земле, так, пожалуй, ничего не узнаешь и будешь не умнее морской свинки. А вот поживи ты маленько на Юпитере, тогда кое-что и увидишь. Да, кстати, скажу я вам: там надо держать ухо востро, у Юпитера ведь спутники далеко не тихого нрава.
Все на баке смеялись, но наполовину верили Джо. А он уже описывал планету Нептун, где так хорошо принимают моряков, затем уверял, что на Марсе главную роль играют военные, и это в конце концов начинает даже раздражать. На Меркурии же – препротивном месте, по его словам, – живут только одни купцы да воры, и те и другие так похожи друг на друга, что их и не отличишь. Наконец, он описывал им Венеру, да так, что дух захватывало.
– Когда же мы вернемся из этой нашей экспедиции, – заявил веселый рассказчик, – нам, знаете, дадут орден Южного Креста; вон он там блестит в петличке у бога…
– И это будет вами вполне заслужено, – в один голос заявили матросы.
В таких оживленных разговорах и проходили вечера на баке. А в это же время в кают-компании шли своим чередом научные беседы доктора Фергюссона с офицерами.
Однажды разговор коснулся способа управления воздушным шаром, и Фергюссона попросили высказаться по этому вопросу.
– Не думаю, – начал доктор, – чтобы когда-нибудь возможно было управлять воздушным шаром. Мне известны все испробованные и предлагаемые способы, – ни один из них не имел успеха, и ни один, мне кажется, не пригоден. Вы, господа, конечно, прекрасно понимаете, что я должен был серьезно заняться этим вопросом, но разрешить его мне было, при данном состоянии механики, не под силу. Для этого надо было бы, изобрести двигатель необыкновенной мощности и невероятной легкости. А при всем том нельзя было бы противостоять сколько-нибудь значительным воздушным течениям. Надо сказать, что до сих пор занимались вопросом управления корзиной, а не самим шаром. И это было, по-моему, ошибкой.
