Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Евгения улыбнулась и села.
– Ты права. Не знаю, почему я так разволновалась.
– Это вполне естественно. Давай немного подождем, а если уж не начнут покупать, тогда и станем беспокоиться.
– Конечно. А теперь скажи, зачем приходил герцог Ратберн, если не с целью арестовать нас? – Она вдруг замолчала, и глаза ее испуганно округлились. – Ты же не думаешь, что он узнал о мистере Брамуэле?
– Нет-нет! – поспешила возразить Марлена. – Ты сама себя накручиваешь! Еще немного – и опять свалишься в обморок. Герцог не робкий юноша: если бы что-то узнал, то не ушел бы, не прояснив ситуацию. Да и откуда он мог что-то узнать?
– Ну, до него могли дойти слухи, что это мистер Брамуэл распустил сплетни в «Уайтсе».
– Вряд ли, – подумав, сказала Марлена. – Мистер Брамуэл скорее всего не возвращался в «Уайтс». Портингтон не оплачивал его счета два года, так что, вероятнее всего, его туда просто не пустят до тех пор, пока не рассчитается с долгами.
– Если рассчитается, – буркнула Евгения.
Марлена согласилась с подругой: такая перспектива не представляется вероятной, учитывая, сколько денег муж Вероники тратит на свои окаменелости и прочие экстравагантные покупки.
– Ты же не думаешь, что мистер Брамуэл ему скажет? – совершенно спокойно уточнила Евгения.
– Нет, разумеется: он же тем самым обвинит сам себя, да и не захочет, чтобы мы попали в беду.
– Никогда! Он очень интеллигентный и заботливый джентльмен, и всегда так добр ко мне! – Глаза Евгении стали мечтательными, а на губах появилась грустная улыбка, но почти сразу исчезла. – Он хотел бы иногда навещать меня, но Вероника не разрешает.
Вот уже несколько месяцев Евгения заговаривала об этом, но Марлена знала, что ее кузина никогда не согласится.
– Она просто заботится о тебе – как умеет, – поскольку уже давно не только твоя сестра, но и мать.
– Как бы я хотела, чтобы она оставалась лишь сестрой.
Марлена могла бы сказать подруге, что у нее тоже есть тайные желания. Ей очень хотелось бы иметь сестру, о которой она могла бы заботиться, а еще – чтобы дядя Фергус и тетя Имоджин не уехали вместе с сыновьями в Америку, оставив ее с мистером Олингуортом. И чтобы мистер Олингуорт внезапно не отправил ее в Лондон к кузине, которую она никогда не видела.
Чтобы не смущать подругу, она, конечно же, молчала. Ее всю жизнь бросали, от нее отказывались, но она справилась: научилась выживать, приспосабливаться к любой обстановке независимо от того, кто ее опекал.
Мысли Марлены прервала Евгения, поднявшись с дивана и в раздумье заметив:
– Не могу поверить, что здесь действительно был герцог. Если ему ничего про нас не известно, то зачем он явился?
Марлена сложила руки на коленях.
– Хоть и непросто свыкнуться с этой мыслью, но придется. Он мой новый опекун.
Евгения, совершенно ошарашенная, плюхнулась на диванчик.
– Опекун? Как такое возможно? Неужели мистер Олингуорт…
– Нет-нет, – поспешила заверить ее Марлена, – он жив, но очень болен, поэтому и решил передать ответственность за меня герцогу Ратберну, отец которого был его старым другом.
Марлена с грустью подумала о добром джентльмене, который всегда во всем ей потакал и позволял вести ту же вольготную жизнь, что у нее была с тетей, дядей и племянниками. Он заботился о ее образовании и не делал различий между ней и родными детьми. Те немногочисленные требования, которые он к ней предъявлял, были легковыполнимы. Сначала занятия, включая рукоделие и игру на фортепиано, потом все остальное, в том числе и работа в саду, откуда следовало вернуться в определенное время, чтобы успеть привести себя в порядок и переодеться к ужину. А еще, прежде чем лечь спать, она в течение часа играла с ним в шахматы или читала. Вот и все, и это не было ей в тягость.
Марлена сглотнула неожиданно застрявший в горле ком. Вскоре после ее рождения до их поместья докатилась эпидемия лихорадки и унесла почти всех его обитателей, включая родителей. Ее саму спасло то обстоятельство, что отец предусмотрительно отправил малышку с няней в дом своего брата, где они и жили, пока тот не женился вторично. Тогда ее взяли к себе тетя Имоджин и дядя Фергус. Она никогда не забудет жизнь с ними, равно как и то, что общение с мальчишками сформировало ее как личность.
К ее огромному разочарованию, когда ей было десять лет, дядя сказал, что она должна переехать к мистеру Олингуорту, потому что семья переезжает в Америку. Он считал, что они не имеют права увозить ее с родины. Она должна получить хорошее образование и воспитание, чтобы, повзрослев, могла сделать хорошую партию. Марлена не поняла, почему они не берут ее с собой и почему ей необходимо остаться в Англии, но приняла это: выбора все равно не было.
Когда здоровье мистера Олингуорта стало ухудшаться, он связался с одной из кузин Марлены, значительно старше ее, о которой она никогда ничего не слышала. И это было вовсе не удивительно: у одного из братьев ее отца было девять детей от трех жен. У Марлены имелось множество кузин и по отцовской, и по материнской линии, но она их почти не знала. Джастина к тому времени овдовела, поэтому ничего не имела против переезда сестры в ее дом и была готова подготовить девушку к дебюту в обществе, как только мистер Олингуорт окажется в Лондоне.
Но он так и не приехал. Здоровье мистера Олингуорта все ухудшалось, и дебют Марлены откладывался вот уже два года. Ее это совершенно не угнетало; огорчало лишь то, что опекун не разрешал ей навестить его, сколько ни просила.
– Что ты намерена делать со своим листком? – спросила Евгения.
Взглянув на подругу, Марлена тихо ответила:
– Не знаю.
В мечтательных глазах Евгении появилась тревога.
– Ты должна прекратить его писать.
– Я еще не решила.
– Помню, ты собиралась бросить это дело после первого сезона, но мистер Траут отговорил тебя и даже предложил увеличить гонорар, чтобы ты продолжила работу.
– Меня его предложение устроило.
– Только потому, что нам очень нужны эти деньги. Мы это знаем.
– Это лишь одна из причин, – возразила Марлена, но, почувствовав укол совести, сдалась. – Ладно. Возможно, сначала так и было. Да, я хотела вам помочь: друзья должны помогать друг другу, – но вместе с тем (мне трудно это объяснить) всегда существовал некий блуждающий огонек, неуловимая, недостижимая цель, от которой я не могла отказаться.
– У тебя хорошо получается описывать слухи и сплетни, – улыбнулась Евгения.
– Я стараюсь: всегда самым тщательным образом изучаю все, что слышу, и обдумываю каждое слово. Хочется, чтобы всем, кто читает мой скандальный листок, он нравился и никому не причинял вреда.
– За исключением трех повес, – серьезно добавила Евгения.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
