Бродяга был раздражен.
– Вот так друзья, – проворчал он. – Как я надрывал свои легкие, чтобы кричать по всему городу: «Да здравствует Жюв! Да здравствует Фандор!», чтобы распространять новость о вашем приезде, чтобы заставлять людей хлопать вам, хотя похоже было, что они и не горели желанием вас приветствовать… И что же за это я получил? Ни одного хорошего словечка в благодарность. Только смех… Честное слово, это отвратительно…
Но Жюв прервал его:
– Грубое ты животное! Разве я просил тебя делать мне рекламу? Зачем ты вмешиваешься не в свои дела, собирая толпу?
Бузотер почтительно поклонился. Затем, торжественно прижав свою грязную руку к сердцу, он сказал:
– Есть чувства, которые не подчиняются приказу, мсье Жюв. Что бы вы ни говорили и ни делали, вы никогда не помешаете такому честному человеку, как я, восхищаться и аплодировать такому честному человеку, как вы и как мсье Фандор!
– Да, да, – сказал Жюв, заложив пальцы в карман для часов в жилете. – Я знаю, что может значить слово. Ты сразил меня наповал своими комплиментами. Наверное, у тебя пустой карман и ни гроша в кошельке.
– По правде сказать, – заметил Бузотер. – Я как раз собирался вам намекнуть об этом. Я очень счастлив, что вы меня поняли…
Бузотер протянул руку.
Жюв вложил в нее монету. Бродяга сделал жест, выражающий недовольство.
– Да, – сказал он. – Для частного лица, оплачивающего экскурсии на воздушном шаре и прогулки на миноносце, вы не очень щедры, мсье Жюв…
Полицейский был увлечен неиссякаемым краснобайством бродяги и удвоил сумму.
Напрасно Фандор подавал знаки, рекомендуя Жюву умерить свою щедрость. Журналист ворчал:
– Если мы выдадим ему деньги авансом, он ничего не скажет.
Фандор считал, что если Бузотер, приближаясь к окнам отеля, пытался обратить на себя внимание, значит, у него было, что сообщить «своим друзьям».
Фандор в свою очередь спросил его:
– Чем ты занимаешься теперь, Бузотер?
Бродяга ответил:
– Я занят в кавалерии… Работаю наездником…
Жюв и Фандор переглянулись озадаченно. Что бы это могло значить? Бузотер не заставил себя долго ждать.
Бродяга без приглашения сел в кресло, удобно устроился в нем, затем, вынув из глубины своей шляпы комок жевательного табака и галантно предложив его отведать друзьям, засунул его в рот.
Получив категоричный отказ, Бузотер стал медленно жевать табак. Затем он начал говорить с самодовольным видом, несколько позируя:
– Дело вот в чем. Я пришел, чтобы все разложить по полочкам, и сделаю это быстро. Не подведу вас. Вы знаете, что торговля сыром идет ни шатко, ни валко, но все же идет, хотя и не так, как хотелось бы. Особенно с такими типами, как я и Тулуш. Это несерьезная компаньонка в серьезной торговле. Ах, если бы она по-настоящему взялась за работу, уверен, что можно было бы сделать золотое дельце: одно и другое. Она жадная. Я же занимаюсь только болтовней.
Жюв нахмурил брови.
– Бузотер, – приказал он. – У тебя есть, что сказать нам. Не принимай нас за дураков и расскажи все, что знаешь.
Бродяга встал.
– Но уверяю вас, мсье Жюв, я ничего не знаю. – И он добавил не без некоторого колебания: – Ничего… по крайней мере, на данный момент.
– Ну вот, – прошептал Фандор, – скоро мы узнаем что-то.
– Это смотря по обстоятельствам, – отчетливо сказал Бузотер.
Затем бродяга начал свое повествование:
– Я вам рассказал, что стал наездником. Это целая история, но я начал бы с конца, чтобы не наскучить вам с самого начала… Итак, в предместьях города Булонь кое-что имеется. Это «кое-что» – карусель… под названием «Деревянные кони». Она не так уж красива… Бывает лучше, но бывает и хуже. Карусель, работающая двадцать четыре часа в сутки, имеет нечто единственное в своем роде и ни с чем не сравнимое: наездника первого класса, обязанного следить за состоянием чистокровных лошадей и делать сборы… Он зажигает свет и крутит ручку рычага, чтобы звучала музыка… Он мастер на все руки. Это необычный человек. Он себе на уме, и у него все еще впереди. Вот я вам все и объяснил… Держу пари, что вы меня узнали…
В то время как Жюв и Фандор, посматривая друг на друга, улыбались, Бузотер, закинув ногу на ногу и позванивая шпорой, принимал все более и более важный вид.
Несомненно, этот Бузотер был непередаваемым типом.
– Что же дальше? – спросил Жюв, окинув бродягу холодным взглядом.
– Дальше… вот… что… – ответил Бузотер, принимая загадочный вид. – Я вам рассказал это просто так… занимательную историю, чтобы поболтать несколько минут со старыми друзьями… Там и мамаша Тулуш со своими делишками… и, наконец, хозяин карусели – славный малый, хорошо знакомый вам по прежним делам… Я вам рассказал, мсье Жюв и мсье Фандор, занимательную историю… Но вы же знаете, что у меня с головой не все в порядке и все шиворот навыворот.
Высказывания Бузотера противоречили его мыслям. И хотя бродяга выражался столь витиеватым образом, он все время был начеку, оглядывался, осматривался кругом, казался озабоченным, беспокойным, как бы опасаясь, чтобы кто-нибудь не подслушал его и не понял его намеки.
Жюв и Фандор обменялись взглядами, полицейский спросил небрежно:
– Так как же зовут твоего хозяина?
Они надеялись, что он произнесет то трагическое, то страшное имя, услышав которое, они тотчас сорвутся со своих мест, чтобы бежать на карусель Бузотера. Они полагали, что он назовет имя «Фантомас», и что именно Фантомас приобрел столь странную профессию, чтобы скрыться с глаз окружающих.
Но они были слегка разочарованы, когда Бузотер объявил:
– Так вот, моего хозяина зовут Бедо… Бедо!
Жюв и Фандор действительно вспомнили этого зловещего человека, уличного хулигана с мощными плечами и сильными мышцами.
Бедо… Человек ограниченный, жестокий, способный на все, настоящий зверь. Ему хватало ума только на то, чтобы спрятаться в укромном месте и обеспечить себе алиби или оправдание, если он совершал какое-либо преступление.
О чем же думал Бедо? На чьей был стороне? Никто не смог бы ответить на подобный вопрос.
Несомненно, Бедо состоял в банде Фантомаса и, может быть, не вышел из нее до сих пор. И, однако, ни для кого не было секретом, что в ряде случаев Бедо, полный ненависти и зависти по отношению к Гению зла, старался помешать ему.
Какой напрашивался вывод из разглагольствований бродяги?
Жюв и Фандор были растеряны, но они надеялись, что с помощью наводящих вопросов заставят Бузотера выложить все, что он думает.
Но бродяга предвосхитил их желания. Совершенно искренне – не было повода сомневаться в этом – Бузотер объявил:
