— Кого я к вам направила?
— Фиби Рейф, разумеется. Снимки необыкновенные.
— Что-что?
— Разве не ты фотографировала Фиби Рейф?
— Да, я. Но как снимки попали к тебе?
— Мы получили их по почте. Я позвонила ей и пригласила прийти. Она была сегодня утром, и мы взяли ее на работу. Я думала, тебе будет приятно это узнать, — продолжала Бренда. — Ведь, как нам напела эта маленькая птичка, ты без пяти минут член их семьи.
— Была, была до этого ужасного события. Тебе не следует брать ее на работу.
— Ах, Ли, извини меня за грубость, но ведь это наше с Фиби личное дело. Она имеет право прийти к нам, если того желает. А она явно желает стать моделью.
Бренда была права, но Ли с трудом нашла в себе силы вежливо попрощаться с ней. Кладя телефонную трубку, она заметила на столе записку от Джиллиан: «4.40 пополудни. Звонил Дэниел Рейф. Он просит тебя немедленно приехать к нему. Срочно. Сказал, ты понимаешь зачем. Джиллиан».
Ли затормозила перед домом Дэниела, и входная дверь тут же отворилась.
— Видишь, к чему привело твое вмешательство, — мрачно произнес Дэниел вместо приветствия.
— Я узнала обо всем лишь полчаса назад. Фиби сама послала снимки в агентство.
— А откуда она знает адрес?
— Наверное, прочла на плакате у меня в студии.
— Если память мне не изменяет, ты обещала, что этого не случится, — процедил сквозь зубы Дэниел.
— Но я же не могла помешать ей отослать снимки!
Они вошли в гостиную, и Дэниел налил ей бокал ее любимого сухого вина.
— Ты сам мне говорил, что Фиби очень упряма. Она как две капли воды похожа в этом смысле на тебя. Взгляни на ее подбородок. Тебе покажется, что ты смотришься в зеркало.
Дэниел усмехнулся, но тут же спохватился, и лицо его приняло прежнее мрачное выражение.
— И если Фиби чего захочет, уж своего добьется, — заключила Ли.
Ничего не сказав в ответ, Дэниел направился к себе в кабинет и вышел оттуда с какой-то бумагой в руках. Пока Ли ее читала, глаза ее становились все круглее.
— Она принята в Оксфорд на стипендию! Когда это пришло?
— Сегодня утром, в отсутствие Фиби. Возвратившись домой, она сообщила, что принята в фирму «Мулрой и Коллитт» и в ближайшее время начинает там работать.
— Извещение из Оксфорда на нее не подействовало?
— В гробу она этот Оксфорд видела. Цитирую ее слова.
Ли почувствовала жалость к Дэниелу.
— Ну как ты не возьмешь в толк, что не могла я солгать о ее способностях! — произнесла она примирительно. — Забракуй я ее, она пошла бы в иное место, к людям беспристрастным.
Дэниел издал звук, весьма напоминавший рычание.
— Будь же благоразумным, Дэниел. Ты гордишься умом Фиби, так не мешай ей распоряжаться им по-своему. Ты любишь рассуждать о ее потенциале, но он у нее не один, пусть же использует тот, что ей больше по душе, а ты диктовать ей не вправе. Видно, начисто забыл о своем теле амплуа «защитника женщин».
— Бога ради, оставь весь этот вздор. Утром мы с Фиби поссорились, как никогда. Кстати, она прокричала мне в лицо, будто ты ей посоветовала самой решать свою судьбу.
— Конечно! Она умная девушка, очень умная, куда умнее, чем ее папочка.
— Я требую, чтобы ты прекратила подрывать мой авторитет в глазах дочери.
— Милостивый Боже! Дай же девочке самой распорядиться своей жизнью. Это и есть свобода.
— Я тебе доверял, Ли, но ты обманула мое доверие! Из-за тебя Фиби может уйти из дому Она имеет на это право, несмотря на свои шестнадцать лет, если докажет, что способна сама заработать себе на жизнь. А она без труда докажет, что может. И к тому же работа, которую ты будешь ей давать…
— Не обязательно я…
— Ах, оставь! Неужели ты согласишься со стороны наблюдать, как другие используют твое открытие?
Ли ушла.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ночью, без сна ворочаясь в постели, Ли с горечью думала: Дэниел привык во всех случаях жизни поступать по-своему и считать все, что ни делает, абсолютно правильным. Ли вздохнула. Она сама далека от совершенства, так вправе ли требовать его от Дэниела? Но этот довод не успокоил боль в сердце. Интересно, он так же переживает размолвку?
Ответ на этот вопрос она получила на следующий день, когда в середине рабочего дня появился посыльный. Он принес длинный ящик с одной-единственной орхидеей. Записки не было.
Следующий день начался длинным и довольно бурным разговором с Роксанной. Внезапно появилась взволнованная Джиллиан.
— Я занята! — нетерпеливо сказала Ли.
— Пойди все-таки взгляни! — Джиллиан с трудом удерживалась от смеха.
— Еще одна орхидея?
— Взгляни, взгляни, — осторожно произнесла Джиллиан.
В дверях своего кабинета Ли была вынуждена остановиться. Кабинет был завален орхидеями. Огромная корзина стояла на столе, другая, такая же, загораживала вход. Ли с трудом протиснулась мимо нее к телефону Дэниел с такой быстротой схватил трубку, что было ясно — он сидел и ждал ее звонка.
— Ну что это за цирк! — нежно произнесла она.
— Вчера я весь день ждал твоего звонка. Ты не позвонила, и я решил, что так никогда и не получу прощения.
— К цветку не была приложена карточка. А вдруг это не ты прислал?
— А кто еще присылает тебе цветы? Назови его имя! Я убью его!
Она рассмеялась.
— Извини меня, ради Бога, — сказал он наконец. — Я погорячился и наболтал черт знает чего. Прости, дорогая, пожалуйста, прости.
— Конечно, прощаю! — радостно воскликнула Ли.
— Ты не можешь сегодня прийти ко мне? Мне так хочется тебя видеть!
— Освобожусь — и тут же приеду! — пылко пообещала она.
Кое-как справившись с делами, она опрометью кинулась к машине и, горя нетерпением, пробилась сквозь уличные пробки к дому Дэниела.
Едва втянув Ли за дверь, он схватил ее в объятия, осыпал поцелуями, и окружающий мир перестал для нее существовать.
— Ради всего святого, — взмолился он, — скажи, что ты меня еще любишь.
— Да, да! — Слова потонули в поцелуях.
— Никогда больше не пугай меня так!
И вместо ответа она подарила ему горячий поцелуй.
Первая ссора оказалась серьезным испытанием для обоих, и сейчас оба не могли понять, как сумели прожить эти два дня друг без друга.
— Все в порядке, — пробормотал он. — Я здесь.
— Я так счастлива, — тихо произнесла Ли. — Раз ты здесь, все хорошо.
