— Да, конечно, но в моем возрасте — почти тридцать лет — я немного старовата, чтобы создавать семью.
— Тогда ваша сестра права, и вы собираетесь похоронить себя.
Все время, пока он с ней разговаривал, он наблюдал за ней. Трудно было увязать то, что он видел, с тем, что он чувствовал. Она выглядела деревяшкой, но в ней таились чувства, он знал это. Может, у него уже старческое слабоумие? Может, ему надо Найне посещать почаще? Но сейчас опытность Найне, ее занудность и то, что она часто говорит невпопад, — все это казалось грязью в сравнении с чистотой мисс Лэсем.
— Что я делаю со своей жизнью, ни вас, ни сестру не касается, — фыркнула Дори.
Коул знал, что она права. И также знал, что ему нужно уйти и никогда не возвращаться. Но когда же он делал то, что должен делать? Он не должен был пристегивать свой первый револьвер. Если бы он не попытался спасти эту «деревянную» женщину от грабителей в банке, его бы здесь не было сейчас он бы ее не поцеловал и ничего такого бы не почувствовал.
К тому же в этой женщине было еще что-то, что его заинтриговало. Может быть, он провел очень много времени среди женщин не того покроя. Может быть, все «хорошие» женщины на нее похожи, если их узнать поближе, но он в этом сомневался.
Может, проблема была в том, что она бросила ему вызов, а вызов — это было как раз то, что он всегда принимал. Достаточно, чтобы кто-нибудь ему просто сказал: «Коул, ты не способен это сделать», и волосы у него на голове вздымались, и он уже знал, что обязан это сделать, все равно на что его подстрекали: он не мог этого не совершить.
Мисс Лэсем, казалось, читала его мысли. Казалось, она понимала, о чем он думает. Она набрала воздуху, а выдохнув, взглянула на него с большой мягкостью. Этот взгляд заставил Коула осознать, что она гораздо красивее, чем ему казалось раньше.
— Вы очень добры, но сейчас я должна просить вас быть рассудительным. В свете того, что произошло, вы должны понять, что вы и я не можем даже помышлять о помолвке. Это невозможно.
Иногда эта женщина заставляла его чувствовать себя просто глупцом. Он не понимал, о чем она толкует. Единственное, о чем он думал, так это о том, как сильно ему хочется поцеловать ее еще раз. Разве то, что случилось между ними, было лишь счастливой случайностью? Чем-то, что случается только один раз?
— Что — невозможно? Почему?
— Наше влечение друг к другу изменило все. Я не представляю, какие чувства возможны между нами. Почти преступники — не те мужчины, к которым меня тянет. Я вас уверяю, то, что я… мы… так сильно прочувствовали — просто потрясение и для меня, и для вас. Принимая во внимание такую притягательность, мы не можем даже думать о том, чтобы вместе проводить время. Результаты могут быть ужасны…
Коул поглядел на стол, томясь по бокалу виски, но бокал был пустой. И именно сейчас ему безнадежно хотелось выпить. Что это она говорит?
— Какие результаты?
Она взглянула на него с великим терпением:
— Мистер Хантер, я признаю, что все это было ошибкой. Моей ошибкой. Я уже говорила вам, что запаниковала при известии о приезде сестры и попыталась осуществить — как сейчас понимаю — очень и очень наивный план. Извините меня, я это затеяла, и я же хочу с этим покончить.
— Какие результаты? — повторил он, все еще пытаясь сообразить, о чем идет речь. Обычно он женщин понимал, для этого ему английского языка было достаточно.
Она вздохнула так, будто должна была объяснять ему простейшие вещи.
— Когда мы… поцеловались, между нами возникло сильное притяжение. Я не осознавала, где нахожусь. В тот день, когда я встречалась с вами в вашем пансионе, я не чувствовала между нами притяжения. Когда при фальшивом браке тяги друг к другу нет — все в порядке, но такой брак невозможен с мужчиной, который хочет… хочет…
Все еще не уловив на его красивом лице понимания, она фыркнула:
— Дети, мистер Хантер. Дети. — Она состроила гримаску. — Возможно, такой мужчина, как вы, не понимает, что… что супружеские обязанности, что называется, исполняют не для удовольствия. Что мужчина и женщина, совокупляясь, создают детей. Основываясь на ощущениях, которые у нас были при одном, и единственном, поцелуе, я считаю, что, если мы с вами длительное время будем вместе, мы… закончим… закончим постелью, а я боюсь иметь от вас ребенка. Я не могу представить худшего отца, чем вы. Вот что меня пугает, если вы останетесь рядом со мной. Другими словами — я не хочу растить дитя одна, но и не хочу, чтобы у ребенка был отец, который не умеет ничего, кроме как взводить курок револьвера.
Какой-то момент, глядя на нее, Коул только моргал.
— Здесь есть виски? — хрипло спросил он, а потом следил, как она подавала ему бутылку. Она не стала любезно наливать ему в стакан, как сделала ее сестра. Она только ткнула ему в руку бутылку с видом школьной учительницы, говорящей: «Понимаешь, что я имею в виду?»
Хотя это было непросто, но Коул со стуком поставил бутылку на стол и затем сам уселся в кресло — тоже тяжело, глядя на нее. Определенно, скромности в ней никакой. Она не сказала, что ненавидит его и не хочет отправляться с ним в постель. Получается, что она очень даже не прочь запрыгнуть в эту постель, но если они это сделают, то, может быть, сотворят ребенка, а Коул будет просто ужасно плохим отцом. Насколько он помнил, никто раньше даже не заикался о его отцовских качествах. Рассматривалась его ценность как быстрого стрелка, а иногда и как любовника, но никогда — как отца какого-то ребенка, которого нет и в помине.
Может быть, он постарел. Обычно женщины так не вели себя. Он знал женщин, которые забывали обо всем на свете, как только он расстегивал первые пуговицы на их блузках. Если он целовал женщину, настоящая молния пронзала их (так же, как пронзила его и эту женщину), и ни он, ни его подруга не думали ни о прошлом, ни о будущем следующие два часа. Без контроля. Без мыслей. Страсть. Первобытная страсть…
Но все было не так с этой невзрачной маленькой мисс Лэсем. Она всегда контролирует себя. Отойдет на шаг от страсти и скажет, что ей этого хочется, но она не хочет последствий. Но только у других разумных женщин, которых он знал, огня в жилах не было. А у нее есть. Он только что это установил. Хотя она и способна держать себя в узде.
— Мистер Хантер, с вами все в порядке?
«Нет, — хотел он ответить ей, — не все в порядке». У него все было отлично, пока он не встретил эту женщину, а вот теперь он начал сомневаться во всем, что составляло его жизнь. Он должен снова убедить себя, что его жизнь не прошла впустую. Он был перекати-поле. У него нет дома. У него его никогда не было. Не то что он его не хотел, но, если хотеть дом, нужно оставаться на одном месте. И если когда-нибудь у него будет ребенок, он не сомневался, что будет ему хорошим отцом. В самом деле, ему хотелось верить, что он кое-чему может научить ребенка. И не только тому, что относится к оружию. Он всю жизнь упорно учился, и может быть…
