— Если для тебя это так важно…
— Шира, это священная вещь. Это будет нашей тайной и связью между нами. Когда наши пути разойдутся, это позволит нам всегда быть рядом друг с другом. А когда одна из нас умрет, другая сожжет обе пряди. Ты согласна?
— Какие у тебя мрачные мысли…
— Согласись! — настойчиво попросила Лхира и еще сильнее сжала руку сестры.
Шира была вынуждена кивнуть.
— Поклянись в этом.
— Клянусь!
У эльфов рождение близнецов считалось милостью судьбы. Это случалось редко, а потому близнецы считались особыми существами, любимцами богов, в особенности если близнецы были похожими, как Шира и Лхира. Поэтому родители посвящали их богам — покровителям своего города — и отдавали в храм на обучение к жрецам. Покровителями Орвы были бог Шеврар и богиня Фенора.
То, что Шира была посвящена Шеврару, а Лхира Феноре, было чистейшей случайностью. Но со временем всем стало ясно, что боги подсказали людям правильный выбор. Шира была похожа на мальчика и имела большие способности к боевым искусствам, а Лхира имела склонность к учебе и размышлению. И никто не мог даже представить себе, как тяжела была жизнь в храме для обеих сестер.
Там, где они жили, у них — единственной пары близнецов в своем поколении — не было ровесников. Поэтому вся их жизнь проходила среди взрослых, которые относились к ним с уважением, но при этом накладывали на них одну обязанность за другой. У девочек не было близких людей, поэтому они были неразлучны. Каждая из них знала мысли другой. Когда у них появлялось свободное время, они могли много часов подряд провести вдвоем в полном молчании.
С точки зрения жрецов и всех остальных, в этой близости было что-то безумное и болезненное. Но Шире и Лхире было все равно, что о них думают. Держаться друг за друга для них было единственным способом выжить.
Карьерный взлет Ширы был невероятно быстрым: в двадцать лет она уже была командующим. Лхира не отстала от сестры: она была очень талантливым магом. Люди считали, что эльфы не способны быть магами, но они ошибались: у эльфов была своя особенная магия, основанная на необычайно тесной связи с природой. Тот, кто умел ее правильно применять, мог достичь поразительных результатов. В этом у Лхиры не было равных.
Со временем пути сестер разошлись. Шире и Лхире пришлось жить далеко друг от друга, и они не виделись по несколько месяцев. Казалось, болезненная детская привязанность друг к другу исчезла, когда они стали взрослыми, но это была лишь видимость. Шира по-прежнему носила под курткой на шее кожаный мешочек с волосами Лхиры и никогда не снимала его.
Лхира научила ее легкому магическому приему, который позволял им общаться на расстоянии. Каждый вечер сестры с помощью этой магии рассказывали друг другу, что произошло с ними за день. Иногда им даже не приходилось этого делать, каким-то таинственным образом каждая из сестер всегда знала, что в этот момент делает другая. Между ними была прочная связь, которая позволяла им обмениваться мыслями и переживаниями. Поэтому теперь, когда их разделяло расстояние, сестры чувствовали близость друг друга даже сильнее, чем прежде.
Крисс вошел в жизнь Ширы внезапно и мгновенно. Она тренировалась вместе с ним. Несколько раз они даже скрещивали мечи в учебных боях. Шира помнила его как красивого мальчика, в котором не было ничего особенного, кроме того, что он сын короля.
Но однажды она услышала, как он произносил в таверне речь перед окружившими его соратниками, и сразу встала под его знамя. Может быть, ее привлекло то, как говорил Крисс, а может быть, то, что говорил он, хотя в его словах не было ничего нового. Все эльфы помнили о родине своих предков и считали Эрак Маар землей обетованной. По вечерам матери рассказывали детям сказки про этот волшебный край, где земля источает молоко и мед.
Уже несколько десятилетий эльфы страдали от голода из-за неурожаев. Они стали мечтать о возмездии и надеяться, что в новой плодородной стране все будет по-другому. Все эльфы в глубине души были бы рады вернуться в Эрак Маар хозяевами, некоторые из них говорили, что должны отвоевать обратно родину предков. Но Крисс был первым, кто сказал, что это возможно, и начал превращать эту мечту в действительность.
Когда он говорил, казалось, что в нем горит священный огонь и сами боги диктуют ему слова. Крисс говорил о чести, о необходимости вернуть то, что принадлежит его народу, и положить конец долгому изгнанию.
Шира поверила в него одной из первых. Она мечтала о том, что в Эрак Мааре все будет иначе. Там не будет неурожаев. Там солдаты не будут зря тратить свое мастерство на бесполезные строевые упражнения. А когда война закончится, отвоеванную землю разделят поровну между новыми жителями, и каждый будет собственником своего участка. Шира опустилась на колени перед Криссом, поклялась ему в верности и стала умолять его взять ее с собой в поход.
Позже она спрашивала себя: почему сделала это? И нашла ответ: она стремилась туда, где кровь и смерть, потому что в храме ее научили только проливать кровь и убивать. И еще — она жаждала наполнить свою жизнь высоким смыслом. В маленьком мире Орвы ей не для чего было жить и умереть, и славы здесь тоже не было.
Крисс указал Шире цель, которой она могла посвятить всю жизнь. Огонь в его глазах обещал намного больше, чем могли бы ей дать спокойная жизнь, муж и дети.
— Я верю ему, — объяснила она Лхире, — и ты тоже должна ему верить. Мы так долго жили в изгнании, что привыкли к унижению, привыкли быть беглецами. Эрак Маар — наша земля!
— Тебе плохо здесь, сестра? Ты не любишь Орву? — недоверчиво спросила в ответ Лхира.
— Дело не в этом. Я говорю о возможности посвятить жизнь строительству лучшего мира для наших детей. Крисс поднимется высоко, он снова сделает нас великими, как раньше.
— А нужно ли нам быть великими? Мне нравится этот город, нравится шум моря и цветение веридонии. Мы здесь счастливы, и ты не можешь это отрицать.
— Но эта страна — не наш дом! — покачала головой Шира.
— Для меня наш дом здесь, и для многих других эльфов тоже, — ответила ей сестра.
— Ты ошибаешься, если так думаешь. Дом там, где лежат кости твоих предков. Дом — та земля, которую тебе дали боги, которую они создали для тебя еще до того, как ты родился.
Было похоже, что Шира растерялась и смутилась.
Лхира выпрямилась, и ее лицо стало серьезным.
— Дом — это место, где живут твои воспоминания, и люди, которых ты любишь. Мой дом там, где находишься ты, — сказала она, пристально глядя на сестру.
— Это верно… тут и я с тобой согласна… — неуверенно пробормотала Шира, — но… — она смутилась, не зная, что сказать, — но в Эрак Мааре мы все будем счастливее, чем сейчас.
И Шира снова стала обрушивать на сестру весь набор пропагандистских фраз, которыми Крисс в те дни привлекал эльфов на свою сторону.
