Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Мне хватило пары-тройки месяцев, чтобы разобраться, кто есть кто. Ходоки из среднего районного начальства практически без выходных навещали нашего директора якобы для контроля, а на самом деле подзарядиться на халяву хорошим коньячком или винтовой водочкой и вкусно закусить. Киселев вынужден был терпеть эти посиделки, хотя сам не пил. Поначалу он стеснялся, а потом и меня стал приглашать к застолью. Я, если была свободная минута, не отказывалась, заглядывала за кулисы его кабинета, но только с одной целью: обрушить поток цифр и разной информации, в которых они мало разбирались, и тут же удалиться. Может, иногда чаю выпить, чтобы не подумали, что одесситка совсем от рук отбилась, выкаблучивается, не уважает начальство.
Да и наличие у меня мужа журналиста их явно останавливало. Со мной они не допускали никаких лишних ни словесных, ни прочих телодвижений, которые вытворяли, отправляясь подвыпившими проверять дела на местах, то бишь на складах. Наш директор ничего такого себе никогда не позволял, но их остановить не решался. Ждал их возвращения у себя в кабинете, пил «Боржоми», стучал ребрами ладоней по столу или кулаками в стенку, а потом отвозил уставшее начальство, выполнившее свой долг, по домам.
На второй год моей работы в конторе, когда мы стали понемногу выправляться, увеличили количество и ассортимент поступающей к нам по договорам продукции, и люди сразу это почувствовали, перестали жаловаться на ее отсутствие в овощных магазинах района, со мной приключился казус. Я как раз готовила месячный отчет, когда позвонили с проходной и сообщили, что нагрянула какая-то комиссия.
– Что вы мне звоните, сообщите директору, пусть он встречает.
– Так нет еще директора, не приехал, и никого из замов нет.
Я быстро накинула на себя свою дубленку и выскочила на улицу. Несколько человек обступили невысокого роста и плотного телосложения мужчину, который, несмотря на мороз, был в кепке с отворотами, прикрывавшими уши. Он что-то там говорил, показывая на пакгауз. Завидев меня, еще когда я только прикрыла за собой дверь, он энергично замахал руками.
– Посмотрите на эту королеву. В дубленку какую шикарную вынарядилась, наверное, канадская, а кругом мусор, грязь. Не боитесь запачкаться?
– А мне что, голой надо было перед вами появиться? – огрызнулась я, совершенно не задумываясь, кто передо мной. – На вас тоже нехилая одежонка, не хуже моей.
Все замерли, ожидая реакции на мою дерзость.
– Вы кто будете? Где Киселев? – раздраженно спросил человек в кепке. Круглое лицо его схватил мороз, оно было даже не красным, а алым, а может, это от злости оно так покраснело.
– Директор с утра должен был заехать в Главк, решить вопрос с дополнительной поставкой цитрусовых. Я – начальник планового отдела. А вы, собственно, кто? – наш диалог продолжался все на тех же повышенных тонах.
Мой вопрос повис в воздухе без ответа. Я почувствовала, его страшно задевает, бьет по самолюбию, что я не знаю, кто он.
– А у начальника планового отдела есть имя? И как давно вы отделом руководите? – прервал он молчание.
– Второй год. Зовут меня Ольга Иосифовна.
– Мы из Агропрома, слышали про такую организацию? Так вот, пожалуйста, объясните нам, уважаемая Ольга Иосифовна, откуда у вас столько мусора скопилось, целая гора. Представляем, что тогда творится у вас на складах, вы так и свою продукцию храните?
Я посмотрела на часы, было уже около восьми утра, а Киселевым и не пахло. Как назло, и замы еще не объявились. Так что мне одной отдуваться, не звать же, в самом деле, на помощь главбуха, а больше, собственно, и некого. А она-то чем выручит, еще ляпнет какую-нибудь глупость, оторвавшись от своих простыней с цифирями. И еще подмерзать сильно начала, выскочила же в одних туфельках. В общем, выпустила я свои острые коготки, не хуже, чем кошка, отбивающаяся от собак.
– А ваши жены овощи в холодильник прячут, прямо как из магазина притащут, или все-таки сначала отмоют, очистят от грязи? – я поняла, что эти агропромовцы разбираются в нашем деле, как я в космических полетах. – Это не мусор, это отходы. Вчера вечером картофель с нашей третьей базы на Кубинке завезли, мы срочно людей бросили на его переборку и тут же в хранилища отправили, чтобы не промерз. А вот это все сегодня же уберут, машины подгонят после обеда, максимум к концу рабочего дня будет чисто.
Того, что в кепке, как я поняла, главного среди них, всего передернуло, мой ответ, судя по кислому выражению лица, или не удовлетворил его, или он почувствовал, что попал впросак из-за своей некомпетентности.
– Прошу вас подождать несколько минут, я сейчас вернусь.
Под предлогом, что мне нужно переодеть обувь, я забежала к себе в отдел и попросила Нину Ивановну срочно найти заведующих секциями, предупредить, что к ним сейчас заглянет комиссия из Агропрома, пусть будут на стреме, но специально ничего не делают. Никакого аврала, я знала, что и так все там в идеальном состоянии. И еще на всякий случай надо предупредить заведующую столовой, вдруг гости проголодаются и захотят перекусить.
– Так может, все-таки, Ольга Иосифовна, вы удосужитесь нам показать, как у вас дела с хранением продукции, или это тайна за семью печатями?
– Если тайна, то только за одним ключом, которым открывается дверь в секции. Я за этим и вернулась, чтобы с вами пройти. Что конкретно вы хотели бы увидеть?
– Да все подряд.
Я еще не сказала, что в те дни крепко была наперчена злостью. Столько перца даже в фаршированную рыбу не добавляют, когда ее готовят. У нас в Одессе зафаршировать рыбу – целый ритуал, далеко не во всех еврейских семьях это умеют. Сначала ранним утром несешься на Привоз, обходишь все ряды и только и слышишь: дамочка, что вы морочите мне голову, этот короб давно уже должен быть в вашем прелестном животике, его специально для вас выловили, хотели в Москву на выставку отправить, но эти засранцы-летчики отказались везти, а поездом сутки, не выживет.
Наконец выбрали, и теперь несешься на всех парах домой. Она, сволочь, трепыхается в сетке, требует свободы, как человек, он ведь тоже не может сидеть в клетке, вот-вот вырвется и загуляет по троллейбусу или трамваю. Но это все цветочки, ягодки впереди. Первым делом разделываешь ее, выкидываешь всю требуху, потом надо аккуратно отделить шкурку, чтобы, не дай бог, не попортить. Шкурку откладываешь в сторону и начинаешь готовить фарш, пропуская мясо с вымоченными клубочками батона через мясорубку. Теперь нужно всю эту массу, приправленную специями, так же аккуратно уложить в шкурку, завернуть, зашить, чтобы рыба выглядела так, как будто она только что с Привоза. Все, пора в духовку. Конечно, если не хочется возиться, можно просто запечь короб со сметаной, тоже очень вкусно, но все-таки это совсем другое блюдо.
Несколько лет спустя, когда мы с мужем оказались в Нью-Йорке, Мишин американский партнер по работе Алекс Вальдес пригласил нас в лучший, как он сказал, ресторан с еврейской кухней на Манхэттене. «Туда непросто попасть, он всегда переполнен, мне с трудом удалось заказать для вас столик», – набивал он себе цену. Как же в красках был обставлен предстоящий визит, уже за неделю нам внушали, что такой фаршированной рыбы, как здесь, мы никогда в жизни не ели. Мы долго ждали, когда при нас ее приготовят. Наконец принесли что-то вроде тефтелей, официант разложил их по тарелкам, по три штуки каждому. Мы, изрядно проголодавшиеся, слопали их в одну секунду, даже не разобрав, что они рыбные, и стали ждать обещанное. Долго бы еще сидели, если бы Миша не поинтересовался, где же фаршированная рыба.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
