– Грязный предатель! – возмущался Рикард. – Самовлюбленный болван! Негодяй! Я задушу тебя собственными руками!
Леди Винсеслав ухватила его за руку и увела подальше от Ондрауса.
– Что здесь происходит? – потребовал ответа Тамас.
Леди Винсеслав уже открыла рот, но Рикард опередил ее, указывая пальцем на Ондрауса:
– Он переметнулся на другую сторону! Объявил, что поддерживает Кларемонте и собирается быть у него вице-премьером.
– Уверена, что всему этому есть разумное объяснение, – сказала леди Винсеслав.
Рикард обернулся к ней:
– Ничуть не удивлен, леди. Это ведь ваши люди оставили армию еще до того, как война была закончена. Вы понимаете, как это выглядело со стороны? Мы должны были действовать сообща!
– Я имела все основания так поступить, – гордо вскинула голову Винсеслав. – Мои советники пришли к выводу, что фельдмаршал утратил свой стратегический талант и совершил целый ряд ошибок. Простите, Тамас, я не хотела вас обидеть.
Фельдмаршал прошел через всю комнату к огромному письменному столу Манхоуча, сел и посмотрел на всех троих с холодной усмешкой:
– Ничего-ничего, продолжайте.
– Мы понесли ощутимые потери…
– Вы просто испугались и вышли из войны! – обвиняющим тоном перебил ее Рикард. – Я всегда считал, что мы боремся за общее дело, а теперь выясняется, что этот старый дурак – еще одна марионетка Кларемонте!
Ондраус выпрямил спину:
– Так, послушайте…
– Нет, это вы меня послушайте! – сорвалась на крик леди Винсеслав. – У каждого из нас были причины поступить так, как мы поступили. И я сомневаюсь…
Комнату заполнили беспорядочные выкрики и взаимные обвинения. Какое-то время Тамас молча слушал все это, подперев голову рукой, а затем посмотрел на Олема и щелкнул пальцами. Телохранитель тут же достал пистолет и зарядил его одним порохом, без пули, затем подошел к Тамасу и передал ему оружие.
Звук выстрела заставил всех замолчать. Члены комитета замерли там, где стояли, на фельдмаршала уставились три пары глаз.
Тамас глубоко вдохнул пороховой дым и положил пистолет на стол:
– Вы можете победить на выборах?
Рикард яростно почесал бороду и принялся ходить по комнате, с недоверием поглядывая на ревизора.
– Просто ответьте на мой вопрос, – продолжал настаивать Тамас.
– Мою предвыборную кампанию проводят лучшие специалисты в Девятиземье. И они говорят, что до победы осталось совсем немного. Когда Кларемонте пытается кого-нибудь переманить, подкупить или запугать, я отвечаю той же монетой. Но я потратил на это почти все свои деньги. А он – нет.
– Не настолько утешительно, как хотелось бы, – пробормотал Тамас и добавил громче: – Что вам требуется для победы?
Рикард оглянулся на Таниэля: тот стоял возле окна на балкон и любовался панорамой площади.
– Выборы назначены на последний день осени, а до него осталось не так уж много времени. Публичное появление моего кандидата в вице-премьеры могло бы помочь делу. И ваша поддержка тоже была бы чрезвычайно важна.
– О моей поддержке сообщат в завтрашних газетах, – заверил его Тамас.
При всех своих недостатках, Рикард был талантливым руководителем. Если он будет управлять страной так же успешно, как управляет своим союзом, или хотя бы вполовину от этого, Адро на долгие годы превратится в жемчужину Девятиземья.
– Полагаю, о том, чтобы просто убить Кларемонте, не может быть и речи? – равнодушным тоном спросил фельдмаршал.
Рикард застыл на месте:
– Абсолютно исключено. Мы так долго готовились к этим выборам. Мы сами разработали правила и должны их соблюдать, иначе мы ничего не добьемся.
– Согласна, – отозвалась леди Винсеслав.
– Что ж, хотя бы с этим все ясно.
Тамас взглянул на все еще дымящееся дуло пистолета. Мир изменился, и через несколько дней фельдмаршал потеряет власть, с помощью которой он когда-то заставил замолчать всех своих врагов. Теперь он должен без сожалений расстаться с ней.
– К тому же Владетель уже пытался это сделать, – добавил Ондраус. – Но ничего не получилось.
Рикард ударил кулаком по спинке дивана:
– Я так и думал, что это его работа! Будь он проклят!
– Кстати, а где Евнух? – поинтересовался Тамас. – А ректор?
– Евнух погиб, – сухо ответил Ондраус. – Владетель еще не решил, кто заменит его в комитете.
– И вряд ли решит. Слишком поздно для замены. После выборов комитет все равно будет распущен. Как мы и договорились с самого начала, – напомнил фельдмаршал, повысив голос и махнув рукой, словно отметая все возражения. – Так что с ректором?
– Он сбежал, – послышался чей-то голос.
Тамас обернулся. В дверях стоял Адамат, запыхавшийся после подъема по лестнице.
– Извините за опоздание, – сказал он, закрывая дверь.
– Вы приглашены? – спросил Тамас.
– Это я его пригласил, – объяснил Рикард.
Тамас вытер лоб платком.
– Благодарение Адому, что вы об этом подумали. Нашему комитету необходим голос разума.
– Боюсь, что не много смогу добавить.
– Олем, присмотри за дверью. Продолжайте, инспектор.
– Подождите! – Рикард указал пальцем на Ондрауса. – Он больше не один из нас. Он не должен здесь находиться и слышать, о чем мы говорим.
Адамат тяжело оперся на трость и окинул взглядом комнату.
– Он уже все знает.
– Ах вот как?
– Прошу вас, инспектор, – кивнул Тамас.
– Ректор сбежал из страны. Возможно, даже из Девятиземья. По словам его помощника, ректор сказал, будто бы надвигается что-то страшное, а затем скрылся под покровом ночи.
Тамас наклонил голову набок:
– Бездна, что он хотел этим сказать? Этот человек стоял плечом к плечу с нами, когда Кресимир стучался в наши ворота. Что могло напугать его сильнее, чем это?
– Я слышала, что он был каким-то древним Избранным, – припомнила леди Винсеслав. – Значит, это неправда? Значит, он оказался всего лишь трусливым ученым?
– Нет, это правда, моя леди, – ответил Адамат. – Думаю, он просто лучше нас понял, что на самом деле происходит, и как раз поэтому сбежал.
– И что же, позволь спросить, на самом деле происходит? – вмешался Рикард.
– Лорд Кларемонте – это сам Бруде, двуликий бог бруданцев.
На мгновение в комнате стало тихо, Тамас подпер рукой подбородок, обдумывая услышанное.
– Вы ведь это не всерьез? – произнесла леди Винсеслав.
