— Натаниэль — молодец. «Голубой сокол» — самое подходящее название для бригантины. Она рассекает волны, точно птица в полете — воздух.
Шимейн склонила голову набок и с лукавой усмешкой взглянула на мужа.
— Хорошо, что вы не капитан, сэр. Будь вы морским волком, мне пришлось бы занять второе место после деревянной возлюбленной.
— Ни в коем случае! — решительно воспротивился Гейдж, положив подбородок на макушку жены. — Ты — моя единственная возлюбленная. Я никогда не расстанусь с тобой.
— И я тоже, — вздохнула Шимейн. — Никогда не покину тебя. Полюбив друг друга, мы слились телом и душой, стали единым целым.
— Да, любимая, а ребенок будет свидетельством нашей любви — только он позволил нам осознать всю полноту радости.
Шимейн положила голову на грудь мужа.
— Верно, мистер Торнтон, совершенно верно.
Эпилог
С судна, только что причалившего к пристани, спустили трап, и после того, как на берег сошло несколько пассажиров, Гейдж посадил годовалого сына на плечо и указал в сторону изящно одетой пожилой пары, стоящей у борта. Проследив направление взгляда мужа, Шимейн наконец увидела родителей и начала махать рукой, чтобы привлечь их внимание.
— Мама, папа, мы здесь!
Услышав знакомый голос, Камилла всмотрелась в толпу встречающих в поисках дочери. Заметив Шимейн, она замахала в ответ.
— Мы идем, дорогая!
Через минуту Камилла и Шеймас О'Хирн с целой свитой слуг поспешно спустились по трапу и с распростертыми объятиями бросились к дочери. Шимейн крепко обняла родителей по очереди, пока Гейдж и Уильям ждали в стороне вместе с детьми. Эндрю вцепился в дедушкин палец и не проявлял никакого интереса к поцелуям или объятиям забытых родных. Шимейн поспешила познакомить родителей с младшим внуком.
— Мама, папа, это Кристофер Торнтон.
Годовалый малыш оттолкнул пухлой ручонкой потянувшуюся к нему Камиллу, отвернулся и уткнулся темноволосой головкой в отцовскую грудь.
— Кристофер недолюбливает незнакомых людей, как и его брат, — объяснил он супругам О'Хирн. — Но как только познакомится с вами поближе, он без конца начнет проситься на ручки. Особенно он любит, когда ему читают.
— В таком возрасте? — Камилла улыбнулась. — Какой смышленый малыш!
— Он — точная копия своего отца, — разочарованно проворчал Шеймас, который надеялся, что мальчик будет похож на Шимейн.
— Зато сразу ясно, от кого он унаследовал изумрудные глаза, — утешила его жена, потрепав по руке.
Шимейн задала давно мучивший ее вопрос:
— Папа, неужели ты и вправду все продал и решил поселиться в Уильямсберге?
Засунув большие пальцы в карманы жилета, Шеймас усмехнулся:
— Морис говорит, что здесь уйма возможностей для предприимчивого человека. Он живет в Уильямсберге с молодой женой, Гарленд, и советует мне открыть в городе торговлю.
— Папа, это же замечательно! Теперь мы будем жить рядом и постоянно навещать друг друга!
— Вы по-прежнему строите корабли? — спросил Гейджа Шеймас.
— Да, а отец помогает мне, — кивнул Гейдж. — Мы наняли нескольких плотников, и работа теперь движется гораздо быстрее.
— Надеюсь, вы не перестали делать мебель? — вмешалась Камилла. — Перед отъездом из Англии мы продали почти все свои вещи, а вскоре нам понадобится обставлять новый дом.
— К мастерской сделали пристройку. Работа кипит, — радостно сообщила Шимейн. — Гейджу пришлось нанять несколько новых подмастерьев — мастера не успевают выполнять заказы. А еще мы перестроили дом и наняли служанку, которая помогает мне на кухне. Вы с папой сможете остановиться у нас — в доме появилась отдельная комната для гостей. Уильям до сих пор предпочитает спать на втором этаже, когда навещает нас.
— А как дела у Мэри-Маргарет? — негромко спросила Камилла у дочери. — Мне показалось, они с Уильямом увлечены друг другом…
— Они верные друзья, — подтвердила Шимейн, — но вряд ли кто-нибудь из них всерьез задумывался о браке. Мэри-Маргарет не желает расставаться со свободой, предпочитая одинокую жизнь вдовы. Они часто играют в карты, бывают в гостях. Все пожилые и одинокие женщины города без ума от Уильяма, но он избегает их так же упорно и ловко, как Гейдж избегал поклонниц помоложе.
— Неудивительно, — прошептала с улыбкой Камилла. — Дорогая, если твой муж в старости будет похож на своего отца, боюсь, тебе придется помогать ему отбиваться от поклонниц.
Шимейн рассмеялась, качая головой.
— Гейдж постоянно уверяет меня, что я — его единственная любовь.
Эндрю подошел к отцу и потянул его за штанину.
— Дедушка хочет взять нас с Крисом на корабль. Можно, папа?
— Только хорошенько присматривай за братом, — велел Гейдж, присев на корточки. Он поставил на ноги младшего сына, и тот подал ручонку брату. Схватившись другой рукой за палец дедушки, малыш оглянулся на отца с широкой улыбкой, поразительно напоминая Эндрю в таком же возрасте.
— Папа!
Гейдж улыбнулся:
— До свидания, Крис.
Шеймас одобрительно хмыкнул, отметив, как обаятелен его младший внук, и поднялся вслед за ним по трапу. Ему не понадобилось много времени, чтобы завоевать доверие Криса, показывая ему снующих над головами чаек. Прежде чем сойти на берег, Шеймас подхватил внука на руки, и тот радостно рассмеялся. Камилла с удовольствием следила за забавными выходками малыша.
Гейдж привлек к себе жену и гордо оглядел близких.
— Скажи, Шимейн, ты когда-нибудь видела наших родителей такими счастливыми? После рождения Кристофера они словно обрели вторую молодость.
— Без вашего участия тут не обошлось, сэр, — с лукавой улыбкой напомнила ему жена.
— Да, мы оба постарались ради нашего сына — верно, дорогая?
— Да, любимый. Ты прав.
— Надеюсь, мы и впредь будем прилагать не меньше стараний.
Подняв сияющее любовью лицо, Шимейн прижалась к мужу и почувствовала, как его стальные мускулы напряглись.
— Да, мистер Торнтон, в этом я ничуть не сомневаюсь.
