— Грамота! — фыркнул Булрион. — Будто этому прохвосту можно верить!
—И вправду, — нахмурился Ордур. — А ну-ка покажи мне эту грамоту.
Чинг просмотрел свои бумаги.
— Кажется, я забыл ее захватить, советник, — растерянно сказал он. — Но я помню, что там сказано: охрана пропустит вас через границу. А разбойников там, где патрулируют веснарцы, не бывает.
Гвин посмотрела на Булриона, потом на Ордура и, наконец, на Тибала, который сидел все с тем же унылым видом. Три самых умных человека из ее свиты явно не ждут от поездки ничего хорошего.
— Так-то так, но Гексцион сам хуже любого разбойника. — Гексциону Гарабу вообще нельзя верить, а она к тому же подослала к нему убийц. Если их поймают и опознают как ее агентов, то Гексцион будет прав, порвав охранную грамоту. — Может, нам лучше поехать в обход, через Большую Грязь?
— Но тогда поездка затянется на несколько недель, садж! — Чинг самодовольно улыбнулся. — А я не только просил Гексциона об охранной грамоте, но и обещал вознаграждение.
«Уж очень этот Чинг много на себя берет!»
— Какое вознаграждение?
— Я сообщил Гексциону, что Академия пришлет ему муолграта, которого он давно просит, и на пять лет откажется от платы за его услуги. Я понимаю, что превысил свои полномочия, госпожа Председатель, но в такое время стоит пойти на уступки.
— Да, ты прав. Однако такие решения должен принимать Совет или я сама. — Гвин повернулась к Булриону: — Что ты по этому поводу думаешь?
Он пожал плечами:
— Может, от этого и будет польза. Но совсем отказываться от платы? Это уж чересчур.
— Вовсе нет, — возразил Чинг. — Не забудьте только поднять синие флаги. По ним вас узнают веснарцы.
«Голос, что ты об этом думаешь?»
"Не отступай, - ответил Голос. — Что ни случится, всё к лучшему".
62
Когда солнце опустилось за Колоссы, воин взял щит и копье и легко вскочил на ноги. Пора.
Хитам Кинит тоскливо посмотрел на его.
— Нет, ты помешался!
— Так и быть, сочту это за комплимент, — сказал Васлар, — и сохраню тебе жизнь.
Это была не только шутка: ему до смерти надоел огоулграт. Воины называли этих штатских «получеловеками». Провести в обществе «получеловека» неделю — у кого хочешь руки начнут чесаться.
— Давай подождем еще один день!
— Мы и так потеряли слишком много времени. Катись лучше домой и не морочь мне голову.
Они уже четыре дня сидели в этих кустах, подобравшись к лагерю веснарского войска так близко, насколько это было возможно и разумно. По ночам они подкрадывались еще ближе. Огоулграт изо всех сил упражнял свое воздействие, но пока что его старания не принесли никаких результатов. Ему не удалось подстроить, чтобы Гексцион Гараб проехал на своей колеснице мимо. Тогда Васлар поразил бы его копьем. Вообще за эти четыре дня ничего не случилось, даже утка не присела поблизости, чтобы снести для них яйцо. Организовать невероятное событие было явно не по зубам Хитаму Киниту.
— Да ты сроду не проникнешь в лагерь, — убеждал он Васлара. — Они убьют тебя.
Васлар вытянул копье, почти коснувшись наконечником глаза Хитама. Хотя ручка копья весила немало, он легко удерживал его в горизонтальном положении. Ему нравилась обретенная им сила.
— Это не важно. Неужели тебе не понятно? Хитам осторожно отодвинулся от копья.
— Понятно-понятно. Ты — не ты, ты — воин.
— А ты по сравнению со мной — ничто. Так?
— Что ж, видно, так.
По правде говоря, Хитам не такое уж ничтожество. Он не отставал от Васлара в пути, хотя к вечеру в изнеможении падал на землю. Он не жаловался на жару днем и на холод ночью. По обычному счету, он незаурядный человек. Но он не воин и, следовательно, недостоин уважения.
Васлар положил копье на плечо и, не сказав больше ни слова, направился в сгущавшиеся сумерки. Выйдя из кустов, он перешел на бег.
Через десять минут показался веснарский лагерь. Что-то больно много огней. Уж не готовится ли войско к выступлению?
Над призрачными пиками Колоссов висела горбатая луна. В абсолютно черном и абсолютно прозрачном небе сверкали звезды. Дул ледяной ветер. Как бы не отморозить уши. Но воин радовался трудностям. Он больше не Васлар, он Устрашитель Зилион. У него могучее выносливое тело. Когда Васлар был сержантом в армии Далинга, он гордился своей закалкой, но по сравнению с боевой машиной, в которую превратился теперь, он был тряпкой. Этому телу все по силам. Ему неведома усталость. Вот только неясно, как оно себя проявит в постели с женщиной.
Сухая трава шуршала под босыми ногами. В одной руке он нес щит из дерева и кожи, в другой — тяжелое копье. На поясе был меч. На случай, если его разоружат прежде, чем допустить к королю, он спрятал под набедренной повязкой из оленьей шкуры небольшой нож и бечевку из жил. Но зарезать короля ножом или удавить его бечевкой — разве принесет это такое удовлетворение, как вонзить острый как бритва наконечник копья в брюхо и повернуть там раз-другой.
Сила духа воина еще великолепнее, чем его тело. Уколы камней в голые ступни, боль в замерзших ушах — все прекрасно, все подтверждает его выносливость. Васлар хотел убить Гексциона сегодня ночью и умереть, отбиваясь от его охраны. Никогда прежде он не знал такой пьянящей жажды крови.
Зачем он это делает? Чтобы отомстить за своих братьев или потому, что его попросила Гвин Тарн? Ни то ни другое. Он убьет Гексциона потому, что ему хочется его убить. Король — почетная добыча.
Он уже видел часовых у ворот. Вот первое испытание. А потом надо будет миновать охрану вокруг королевского шатра. И, может, внутри шатра тоже. Ничего, он их обманет — или пробьется внутрь мечом. Вот выйти потом наружу будет нелегко. Может, даже невозможно.
Веслар думал, как Зилион, но не знал и не помнил многого из того, что знал и помнил Зилион. Вся надежда на внешность и те обрывки сведений, которые он добыл, охраняя военнопленных, взятых под Толамином. Он слышал, как они разговаривали между собой. Он также участвовал в их допросе, который тянулся долго, был страшен, но оказался совершенно бесплодным. Он помнил, какие они употребляли слова: «недочеловек», «буйвол» — так они звали Гексциона Гараба. А друг о друге они говорили «братья» или «наши».
На часах у ворот стояли обычные солдаты, «недочеловеки». Они не посмеют остановить «брата». Худшее, что может случиться в лагере, это встреча с самим Устрашителем Зилионом. Сам-то он своего двойника не узнает, но если с ним будут другие Череполикие, эти остолбенеют, увидев второго Зилиона. Плохо также, если попадется навстречу кто-нибудь из командиров Зилиона. Вдруг Зилион отправился с отрядом куда-то жечь и грабить. Ну да ладно, что об этом думать. Череполиких и при дневном-то свете различить нелегко.
