Глеб задохнулся. Вскочил. Сел. Опять вскочил.
Он выронил копье.
Руки дрожали.
Теперь все стало ясно.
И пусть правда — страшная.
Но неизвестность, неопределенность — куда хуже.
— Так значит — я?!.
Всего лишь в коме…
— Успокойся, Глеб, — голос Танка словно из-под земли доносился.
Но жив! Жив!..
— Значит я действительно был! И есть!
И никакой мистики!..
— Я ведь вернусь?! Правда?! Я вернусь?! Туда?!
Глеб схватил Танка за грудки, встряхнул его:
— Ты ведь поможешь мне?! Поможешь?! Поможешь?!
6
Диск транслятора умещался на ладони. Двадцать четыре разноцветных сектора были помечены цифрами. Три тонкие стрелки — серебристая, золотая и черная — были сведены вместе; они указывали на алый, двенадцатый, сектор.
Трансляторы Танк вынимал из воздуха: он резко взмахивал рукой, будто муху ловил, — и в его кулаке невесть каким образом возникал многоцветный и словно бы лакированный артефакт.
— После использования — уничтожь, — говорил Танк очередному воину, стоящему в строю, и, чуть помедлив для пущей торжественности, вручал ему транслятор.
Разворошенные костры потихоньку гасли. Серый дым стелился по земле, стекал в низинки, вскипал в ямах, выплескивался — и полз себе дальше.
— Что за странные у тебя штуки, — сказал Глеб, последним принимая транслятор из рук Танка. — Где ты только их берешь? — Голос его чуть дрожал. Он был взволнован, возбужден и напряжен — подобный коктейль чувств Глеб испытывал перед посещением стоматолога или перед публичным выступлением.
— А что тебя в них удивляет? Я видел куда более причудливые штуковины. Например, амулет Великой Мамбы.
— К амулетам у меня претензий нет. Но вот, допустим, твое оружие.
— Необычно, правда? — Танк улыбнулся, откинул полы плаща. — На это я и рассчитывал. Белиал растерялся, когда увидел револьверы. Он не знал, от чего ему надо защищаться — и потому погиб. На самом деле, никакие это не револьверы. Огнестрельное оружие здесь невозможно в принципе. В Мире есть физика, но нет химии, — и потому я не могу создать порох или, например, пироксилин. Но магия ничем не хуже взрывчатки. Это не револьверы, это не автомат, а это не карабин. Это обычные волшебные жезлы, плюющиеся раскаленным железом, — их можно купить у любого лавочника, имеющего лицензию на торговлю магическими вещами. Я изменил их внешний вид, я усилил их боевую мощь и придал им новые свойства — но они так и остались волшебными жезлами. Знай об этом Белиал, он бы нашел способ защитить себя. Но он растерялся. И я его прикончил.
— А если бы он убил тебя раньше?
— Он не мог. Видишь это? — Танк растопырил свою семипалую ладонь. — Все эти кольца — моя защита: от огня, от холода, от электричества, от яда. Это, красное, лечит меня. Это — каменное — делает мои кости крепче. Стеклянное — со всех сторон закрывает незримыми прочными щитами. Эти кольца уникальны, как мои револьверы, и как твои люди, Богоборец. Я работал над ними, я модифицировал их — каждый байт просматривал, взламывал защиту, разбирался, что к чему, изменял, проверял. Я брал за основу кольцо, стоящее медяк, а получал вещь, за которую сам дьявол душу бы отдал. Так что за себя я не волновался…
Фаталия кашлянула. Ирт шмыгнул носом и легонько толкнул Богоборца плечом.
Танк удивленно на них посмотрел, улыбнулся рассеяно, хлопнул в ладоши:
— Что-то увлеклись мы с тобой разговорами. А люди ждут… — Он махнул рукой — будто муху поймал — и поднял над головой транслятор. — Слушаем сюда! Устанавливаем: золотая стрелка — на зеленый сектор; серебряная стрелка — на коричневый сектор; черная стрелка — на фиолетовый сектор…
Он двигал тонкие стрелки ногтем мизинца, но не все были способны к такой ювелирной работе. Братья Шатулы, зажав в кулаках щепки, пыхтели и сопели, пытаясь установить указатели на нужные сектора. Слас Кузнец, прищурясь, орудовал острием ножа, царапал гладкую поверхность транслятора. У гномов обнаружился дальтонизм, они растерянно смотрели на разметку дисков и не решались притронуться к стрелкам. Фаталия, заметив их замешательство, поспешила на помощь.
Танк терпеливо ждал, пока все справятся с такой, казалось бы, несложной задачей.
— Ну что, все готовы?.. Теперь давим пальцем на оранжевый сектор. — Он показал, на какой именно. — И улетаем!
Первыми «улетели» братья Шатулы. Они исчезли — и в строю образовалось пустое место, в котором могли свободно встать пять человек среднего телосложения. Через пару секунд в пустое место превратился весь строй — за исключением четырех человек. Танк с удивлением на них посмотрел:
— Вы чего?
— А ты чего? — спросил его Глеб.
— Смотрю, не напутал ли кто что-нибудь.
— Я тоже, — сказала Фаталия.
Гномы молчали, но с ними и так все было ясно — они оберегали Богоборца.
— Ладно, — сказал Танк. — Закончим с этим… Глеб, Фаталия — немедленно жмите на оранжевый сектор. Гномы пойдут за вами, а потом уж и я.
— Ага, — сказал Глеб и приложил большой палец к диску транслятора.
Он ждал, что перемещение будет сопровождаться какими-то эффектами. В действительности же ничего особенного он не заметил. Он только окунулся в холодную тьму — и тут же вынырнул из нее в совершенно другом месте.
— Добро пожаловать в Бункер, Богоборец, — сказал улыбающийся Ирт и панибратски хлопнул Глеба по плечу.
Фаталия и гномы появились через секунду — Глеб даже не успел осмотреться. А потом возник и Танк.
— Кто еще не сделал — повторяем за мной, — громко сказал он, бросил под ноги транслятор и раздавил его пяткой.
7
Однажды Глебу довелось побывать в музее, расположенном в казематах старинной крепости. Там было довольно чисто и сухо. Ровно шумела вентиляционная система, гудели лампы дневного света, щелкали кварцевые часы, висящие в каждом зале. Забранные решетками бойницы были застеклены, деревянные рассохшиеся двери обиты пластиком, низкие неровные потолки — выкрашены белой эмалью. Толстый линолеум скрадывал звук шагов, ковры на стенах глушили эхо. На больших мониторах крутились ролики, в доступной форме повествующие о нелегкой средневековой жизни, а спрятанные в углах видеокамеры фиксировали жизнь беззаботных современников.
Но не смотря на обустройство, ремонт и модернизацию, подземелье производило жутковатое впечатление. Казалось: погаси электрический свет, и тут же из коридора поплывет сырой туман, и поднимется из него светящаяся призрачная фигура в белом одеянии. Казалось: останови шепот электронных рассказчиков, выключи кондиционеры и вентиляторы, заткни гомонящих экскурсантов — и услышишь громыхание цепей и предсмертные крики, доносящиеся то ли из-под земли, то ли из стен…
