– М-да. Я, конечно, не еврей. А даже совсем наоборот… – послышался голос со скамейки. Какой-то мужик с автоматом, в военном. Изя аж счастливо осклабился, подбираясь, – ну ща начнется…
– Генрих, нэ начинай, я тя умоляю! – Это от дальней группы, что терлась у грузовика, подошел майор. – А ты, Израиль Соломоныч, тоже расслабься. – Мне: – Здорово, боец. Ну что скажу – зачли тебе твои заслуги. И бандита, лично заваленного, и участие – решающее, как ни крути! – в разгроме банды в целом, и наводку на базу их.
– Ага! Угадал, значит?
– Да. Прав ты оказался – в Сосновке они. И сейчас, – майор посмотрел на часы, – уже минут десять как Слоник с нашими и еще одна группа вовсю их там лупцуют. Да послушай!
И точно – вдалеке слышно перестрелку, особенно пулеметы броневиков. Ну песец им, бандитам. И не жалко. Жаль, не вписался…
– Черт… а я не успею уже? Что же по радио-то не сказали?
– Не успеешь, да и зачем, там народу хватает… А по радио – так секретность и радиомолчание. Они вон вишь, как эфир слушали, и тебя, да и нас подловили – мы-то и впрямь решили, что тренируешься, шутили тут еще – мол, щегол-то как дает, жарит вовсю, видать, патронов не жаль! Правда, взрывы смутили, вызвали тебя, но ты не ответил. Ну так и не поняли, пока ты не вышел на связь. Хитрые, твари.
– А че они вообще ко мне полезли? Мало, что ли, к кому лезть? Че именно я-то?!
– А черт их знает. Их в Озерках ждали, там вроде жирнее куски… да без толку. Чет к тебе захотели. Может, почуяли засаду… или еще чего.
– А кто они?
– Тоже черт знает. Вроде какой-то ЧОП, там менты и служивые какие-то, вместе то ли «горячки» какие, то ли бандитское что-то, то ли и то и другое… Нет точных данных. Вот если пленных возьмут… Но это – вряд ли… Их туда не брать поехали, а гасить. Наглухо. Потому и такой массой – три бэтра, взвод, считай, пехоты, с пулеметами, и даже огнеметов много. Наверное, заканчивают чистить уже.
– Эх! Может, рвануть, а?!
– Что, трофеев охота? – ехидно вклинивается Изя.
– Да при чем тут… просто пострелять… – Я даже как-то с сожалением смотрю в сторону, откуда еще доносится стрельба.
– Э, слышь, малой, – доносится голос откуда-то от одной из группок, стоящих рядом. – Ты это завязывай. А то так убьют ненароком, но с концами.
– Так по-любому же убьют, обязательно. Не в том же дело, жаль просто, что веселуху пропускаю. – Я как-то на автомате ему ответил, все еще думая, не сорваться ли. Нет, без толку, не успеть… не судьба, видно. Эх-х-х!!! Ладно. Повернулся – смотрю: Изя и майор, да и остальные опять, как тогда вечером, нехорошо смотрят. Что, что-то не так? Хочу было спросить, но тут майора опять зовут к машине. Ладно, проехали-забыли.
– Изя, слушь, давай-ка рванем сейчас за машиной, а? Тут дворик есть тихий, там уазик как раз… смотаем по-быстрому?
– Слышь, командир… а может, не надо, а? Чет ты какой-то резкий…
– Изя… а кому машину-то надо? Ты смотри – я тебе бесплатно предлагаю… почти. Сам потом че-нить отдаришь. Давай рванем, тут рядом.
Помявшись, Изя соглашается, и мы, предупредив всех, что «мы скоро!», уезжаем за машиной.
Во дворике совсем мало упырей – они вообще куда-то стали расходиться, исчезать. Вот, «уазик», не из новых «хантеров», но, судя по виду, ухоженный, и вон в грязи под брюхом следы от колес – ездил, недавно относительно: не «Аврора», чтоб на вечной стоянке. Изя придирчиво оглядывает – вроде ничего. Берем.
– Так, Соломоныч. Вознесись на крышу и работай ангелом-хранителем. А я пока привяжу. Потом слезешь – и за руль в уазике: сам за свою колымагу отвечай потом, а я потащу.
– Есть. – И Изя покорно полез на крышу.
Подождал немного, пока постучали короткие очереди сверху, – нормально, поблизости никого не будет, а пока еще подтянутся, да и немного тут. Буксир – я его тоже забрал, как и все барахло, – р-раз, защелкнул крючья, готово!
– Слышь, Изя? Я стекло боковое выстебну, фортку, уж заменишь, ага?
– Ладно! – страдальчески соглашается он сверху. Прикладом… а, даже лучше – она почти и не закрывалась, видно…
– Изя, давай за руль!
– Есть, иду!
Он кошкой соскальзывает, подскакивает ко мне, на ходу меняя магазин:
– Там чисто, нет никого, но вроде кто-то мелькнул в арке, осторожней, хоть и далеко!
Ладно, подумаешь, мелькнул… Залез в «газель», смотрю в зеркало – вроде готов. Посигналил и тронулся – ниче, потащился… Как он там управится? Ну как-нибудь. Главное, руль в уазиках не блокируется, крутить сможет… ну и затормозит, я не быстро. Ай, блин! Точно же – кто-то там… Тварь такая, хищник! Прячется в арке, в приямочке подвала, следит! Вона рожа торчит белесая! Проехать и навести на пост, чтоб с пулемета разделали? А вот щаз! Это МОЯ добыча! И я сворачиваю к арке. В зеркало вижу, как машет из форточки Изя… да ладно, не дурные… Э-э-э-э, куда?!
Хищник вылезает из приямка и шмыгает в арку. Елки-палки, мы так не договаривались! Кто сказал, что «газель» слабая?! Вполне нормально прет! И уазик тащит, хорошо! Ща, гнида, ща я тебя! Проскочив арку, проехали в следующий открытый двор… вот он! Прячется за помойкой… Уй, падла… рулю туда, сшибая мертвяка… а, побежал… Гад, куда?! Вернись, падла!!! Там мне его не догнать – по раскисшему газону точно не проеду, да еще с уазиком на прицепе… А, сволочь, влип?! Ну все, конец тебе…
На хищнике были остатки какой-то крепкой одежды. То ли кожаная куртка, типа мотоциклетной, то ли мощная рабочая брезентуха. И вот ею-то он и зацепился, причем капитальнейше, когда пролезал с маху в дырень в заборе детсада. Дергается, тупая скотина, убежать хочет, не соображает отцепиться… Ишь, а сообразил, что конец идет, удирать бросился… Нет, не уйдешь! Тормознув, выпрыгиваю из машины, не глядя, сшибая выстрелом упыря рядом, бегу к хищнику, на ходу целясь и стреляя… н-на! Он, похоже, сообразил, вот шарит лапой, отцепляется… Поздно, поздно! Н-н-н-н-н-на!!! На-на-на-а-а-а-а!!! Пустой, новый магазин, и еще, на, на, тварь, сдохни, сдохни, сволочь такая, на!!! Готов… а, и ты идешь?.. Иди, ид-ди сюда, тварь… на! О, еще, отлично… Изя, твою мать, че ты лезешь?! Я и сам бы их… Где? Атлично, валим и этих! А-А-А-А, ЖЕ-Э-Э-ЭСТЬ! КА-А-А-АЙФ!!! Че, все?.. Жаль, блин, жаль… только во вкус вошел… Ну давай вязать и тащить. Сам ты сдурел – это добыча. Да, моя добыча. Давай, помогай, пока не притащу – твой уазик не увезем. Сам такое слово… Ух, скотина, тяжелый… Погоди, отцепим УАЗ – и затащу, а потом… Ну так покарауль, вон с крыши УАЗа! Отвали! Я сказал – вытащу, значит, вытащу! Сам иди! Карауль давай!
…На пост приехали встрепанные, вспотевшие, но довольные. Я, по крайней мере. Да и Изе грех жаловаться. Уазик привлек всеобщее внимание, хотя и хищника отметили не меньшим. Машину скопом откатили в сторону, какой-то пожилой мужик полез под нее и вскоре вытащил какой-то сверток, развернул его, объясняя: обычно все владельцы таких машин хранят где-то снаружи запасные ключи – ведь, потеряв в лесу ключ, ехать домой все равно надо… Хотя, добавил он, для уазика ключи необязательны вовсе. Но как бы там ни было, спустя минуту Изя, довольный, как малыш в Новый год, сидел за рулем фырчащего автомобиля. Заглушил, вылез, подошел к нам с майором, светясь от счастья. Я как раз договаривался насчет того, можно ли, с учетом всего, раздобыть мне автомат, как у Изи.
