–Темные,– дернула плечом Селль.– Игра… На кону… Сам-то себя слышишь?.
–А я предупреждал, что не надо придумывать обо мне сказок?
Она поежилась:
–Ты что, и в самом деле не чувствуешь сейчас ничего? После десяти лет с ней вместе?
–Чувствую,– темный вдруг длинно выдохнул и… словно сбросил маску. А Ленро только теперь поняла, что та у него была.– Чувствую, Селль. И первый раз – с той газетой, что ты принесла, и сегодня, когда это стало почти фарсом. Я ведь сам ее когда-то выбрал. Говорил же? И да, мы в самом деле были близки. До такой степени, что я и сейчас ее понимаю. Она ведь и правда верила – и в то, что я погиб, и в то, что я незаконнорожденный. И в то, что именно у нее теперь все права на звезду темных. Но когда оказалось, что это не так… Думаю, она уже слишком сжилась со своими мечтами, чтобы их отпустить. Я им просто проиграл.
–То есть,– Ленро подняла на него неверящий взгляд,– вы сейчас вполне могли и договориться?
–Н-ну,– уклончиво ответил тот,– Илейн же явно на это рассчитывала, когда сюда шла. А она не дура.
–Темный…– Селль начала вырываться, но ей не дали.
–Тс-с, рыжая,– Арделан прижал ее к себе и уткнулся носом в макушку, отчего та притихла.– Она только одно забыла – я предателей не прощаю. Так что нет. Не договорились бы. Но это не мешает мне… чувствовать, да. Я вообще очень ранимый, знаешь ли…
Ленро не удержалась от смешка и опять подняла на него глаза, чуть отстранившись:
–Слушай, темный, а ты ведь меня не жрешь? Так?
–Дошло наконец? Нет, рыжая. Просто успокаиваю.
–Почему? И как давно ты перестал это делать?
–Почти сразу и перестал,– тот опять прижал ее к себе.
–Почему?– повторила она уже настойчивей и снова отодвинулась.
–Говорил же,– отчетливо поморщился Арделан.– Я не привык выпрашивать или брать силой то, что мне и так охотно дают. С той первой нашей ночи… Ты давала достаточно, рыжая. Более чем. Иногда столько, что думал, как бы не захлебнуться, но разве тебя остановишь?
–А я думала, ты все время подправляешь мне настроение.
–Конечно, подправляю,– хмыкнул тот.– Потому что… очень хорошо на тебя влияю, да. Сам по себе, без «жрать».
–Успокаивающе.
–Ну… Иногда и так. Хотя обычно дамы воспринимают меня несколько иначе…
–Темный!
–Уймись, рыжая, нет у тебя конкуренток. И не будет уже, похоже.
–Похоже?!– снова попыталась она вывернуться.
–Ладно, точно. Точно не будет,– сдался Арделан, вздохнув.– Довольна?
–Довольна,– не стала та кокетничать.– Очень. Всегда любила паритет в отношениях – чтобы человек к тебе так же, как ты к нему.
–То есть ты со мной уже определилась?
–Давно. И знаешь,– она опять пристально глянула ему в глаза,– нам стоило вот так поговорить раньше. Просто поговорить.
–А тебе никогда не приходило в голову, что я могу бояться?
–Ты?!– потрясенно уставилась она на него, потому что да, не приходило.– Меня?
–Скорее себя.
–Не понимаю.
–И не поймешь. Ты… Ну, просто ты не темная. И не знаешь, как оно у нас бывает. Мы очень, очень редко привязываемся. И уж если такое происходит, никогда и никому не позволяем этого понять. Не только посторонним. Вообще. Это в крови, рыжая. Потому что иначе все может закончиться, как у Шернола с его женой.
Как раз в этот момент наставник и появился – словно специально. Будто стоял и подслушивал под дверью, что, конечно же, чушь – Арделан бы его почуял. Но совпадение и в самом деле вышло таким, что Селль аж передернуло.
–В кухне все в порядке,– как ни в чем не бывало заявил тот, открывая дверь со стороны лестницы.– И там семейка Отти явилась. Лан, думаю, тебе стоит присутствовать при нашем разговоре.
–Чуть позже,– отмахнулся тот, но когда бывший учитель, печально глянув на все еще засыпанный стеклом подоконник, начал подтаскивать к столу кресло, смирился:– Предлагаешь закончить разговор? О… серых судьях?
–Озвучить выводы,– кивнул Шернол.– А то они так и зависли в воздухе.
–Что ж, давай озвучим. И приземлим, раз зависли.
Глава двадцать шестая
–Селль,– искоса глянул на нее темный, дождавшись, пока та устроится в кресле, и по привычке усевшись рядом на столешнице,– Лонтар на встрече сказал, что знает одного из твоих родителей.
Та резко выдохнула и уставилась на него пристальным немигающим взглядом. Молча.
–Он предложил поторговаться за эти сведения,– угадал Арделан ее немой вопрос.– Я отказался.
–Почему?– все-таки спросила Ленро.
–А ты как думаешь?
Она мельком глянула на Шернола и сглотнула. Опять молча.
–Вот именно,– подтвердил темный.– Будет лишним, если у этой скользкой гадины появится рычаг, за который меня можно дергать. Но сказал я это тебе не для того.– Арделан подтянул поближе к себе карандашную схему, развернул ее к Селль и без лишних предисловий по очереди ткнул в три точки на ней, поясняя:– Темные, светлые, нейтралы.
–А это?– быстро сориентировалась она и ногтем постучала по последней – той, что оказалась выше всех.
–Тоже нейтралы. Но с силой,– откликнулся темный, заставив ее озадаченно хмыкнуть.– Те самые серые. Или судьи. Или уж сразу – серые судьи.
–И еще оборотни,– напомнил Шернол.
–Кстати, почему?– обернулся к нему тот.– Есть там про это что-нибудь?
–Нет. Но ведь объяснение и само напрашивается, правда?
–Захотят – будут светлыми, захотят – обернутся темными?– криво усмехнулся ему Арделан.– Те, кто не выбрал сторону, потому что им и не нужно ее выбирать?
–Именно!– отзеркалил Шернол эту усмешку.– А россказни про неких серых, которые однажды все разом выбрали свет, и потому их теперь не осталось…
–…чушь, но кое-кому очень выгодная.
–Погодите,– Селль расширившимися глазами уставилась на обоих по очереди – до нее наконец дошло.– То есть?..
–Да, рыжая,– Арделан прекратил улыбаться.– Это ты. Без сомнений. Тот самый оборотень. Чувствуешь, как в тебе иногда поднимает голову темная сторона? Или она у тебя пытается выпустить когти?
И пока та молча открывала и закрывала рот, не в силах выдавить ни слова, продолжил:
–А еще, если верить вот этим сказкам,– взял он со стола книжку, что Ленро рассматривала, пока к ним не нагрянула княгиня,– из таких же нейтралов были и предки нашего не совсем нормального императора. Того, который последний. И который решил загулять в народ…
Темный сделал эффектную паузу, словно бы что-то вспоминая, но сообразив, что подогревать слушателей смысла нет, они и так уже напряжены дальше некуда, закончил совсем будничным тоном:
