— Ты же понимал, что это могло не сработать? — вопрос Кайрила был, скорее, риторическим.
— С высоты сегодняшнего дня легко судить. Но каковы были нравы тех лет?
— Что стало с тем хшайсом? Везунчиком, — перевела тему Фин. Сейчас её больше всего интересовала именно тема хшайсарии.
— Везунчика использовали для опытов. Мы с моими людьми выяснили, какие запахи отпугивают хшайсов. Да, среди них есть и рыбий аромат, но это не самый сильный запах. Больше всего они терпеть не могут дёготь.
— Есть ли вероятность того, что иттешарцы пропитывают свои амулеты дёгтем?
— Возможно, они разработали более крутой рецепт. Какой-нибудь особо тонкий амбре, который не чует человеческий нос. Прошло две тысячи девятьсот лет! За это время чего только не могли изобрести.
— Что ещё вы узнали?
— Хшайсы, если их не убивать, умирают сами, от истощения. Они могут прожить годы, но тело быстро дряхлеет, потому что требует всё больше костного мозга. Мы разводили множество хшайсов на том острове, и держали всё это в тайне, пока однажды не избавились от них. Оставили только одного — назвали его Везунчик 2, так как он заразился от Везунчика. Мы давали номера заражённым — того, кто заразился от заражённого, наделяли номером 3, и так далее. Везунчика 2 поместили в саркофаг, наполненный сон-молоком. Предполагалось достать его, когда хшайс будет нужен, однако тогда я решил, что это слишком опасное оружие. — Фред тяжело вздохнул. — Какая ирония, учитывая, что вскоре сделали со мной.
6
Ранним туманным утром, шасси знакомой Фреду «Ласточки» коснулось короткой взлётно-посадочной полосы. Прошло два месяца с тех пор, как толпа на площади восклицала «Инго!». Тот, кого называли Инго, стоял на крохотном аэродроме острова Сагешиона, в сопровождении двух офицеров. Аммерт показался из люка через полминуты после того, как железная птица остановилась. Покрасневший, хмурый и злой он был не похож на себя. Подбежав к Инкриму, тот едва не ударил его вместо приветствия.
— Зачем?!
— Думаешь, я отдаю приказы командованию флотом?
— Они слушают тебя! Ты знал, к чему это приведёт!
— Пойдём, — Инкрим обхватил брата за плечо. Подмигнув адмиралу, он направился к выходу с аэродрома.
Первые лучи выглядывали из-за молочно-белых облаков. Ласково плескались волны. Такое зрелище могло бы утихомирить даже самое яростное сердце. Аммерт обернулся к Фреду и спросил:
— Зачем ты меня сюда привёл?
— Посмотри на рассвет. Что ты видишь?
— Просто рассвет, и всё. Что я должен… Я помню тебя другим. В прошлой жизни ты был одержим, но ты никогда, никогда, не жертвовал людьми! Ты — не Инкрим. Ты — Фред Берроу.
— Посмотри ещё раз, — вновь попросил Фред. Аммерт нехотя повернулся к солнцу. Он попытался сдержать улыбку, но та пробилась, как те же утренние лучи.
— И что? Людей не вернуть.
— Ты видишь просто рассвет, а я вижу рассвет новой эры. Думаю, Сагешиону ждёт великое будущее.
— Нет больше никакой Сагешионы!!! — голос Аммерта сорвался.
— Успокойся, — Фред положил ему руку на плечо. — Чего ты боишься, Летающий Раб? По-твоему, в восстании в Лучезарном не было жертв?
— Это не то же с…
— Нет, это то же самое, Аммерт! Каждый наш поступок влечёт за собой последствия, и либо ты берёшь на себя вину за каждую смерть, которая случится после тебя, либо миришься с собой и продолжаешь идти. Подумай лучше о том, скольких ты спас, и сколько жизней наделил смыслом.
Фред на минуту замолчал, а затем продолжил:
— Когда-то я мыл машины, и думал, что это мой предел. Сегодня я стою на этом пляже. И заплатил за это очень высокую цену.
— Жизни людей.
— Да что ты заладил?! При чём тут жизни людей?! — он вдруг усмехнулся, но улыбка погасла от горечи воспоминаний. На ум пришёл Фаинх. — Слишком высокую цену. Теперь я живу рада Фаинха. А ещё ради Кайрила и ради тебя, и ради всех, кого потерял. Чтобы мир, в котором вы переродитесь, был хоть немного лучше прежнего. Ах, да! Я ведь не рассказал тебе самого главного. Думаешь, итешарцы выполнили свою угрозу?
— Разуй глаза! — недоумевая, воскликнул Аммерт, разведя руками. — Они убили всех заложников. Буквально не оставили камня на камне!
— Серьёзно? Ты, наверное, знаешь больше, чем командование операцией? А ну, идём со мной.
До единственной на острове деревни пришлось пробираться полчаса по лесной тропе — иттешарцы заминировали все дороги при отступлении, и теперь на них работали сапёры. Чтобы не мешать им, тот, кого называли Инго со своим братом по инкарнации пошли в обход. Зрелище, что открылось при выходе из рощи, удручало: от домов остались руины, от полей — пепел. Аммерт и Фред обошли всю деревню вдоль и поперёк. Не было ни мужчин, не женщин, ни детей. В увядающей надежде Аммерт заглянул в каждый дом и недоумевал. С каждой минутой горе всё сильнее вытеснялось замешательством. Даже мёртвое тело, хоть одно, принесло бы хоть какое-то облегчение — оно дало бы ясную картину того, что произошло. Но мёртвых не было.
— Что это значит… — растерялся Аммерт. — Где все?
Посмотрев на брата по инкарнации, на какую-то долю секунды он увидел того
