— Вы, наверное, забыли перевести часы. — Портье засверкала мелкими белоснежными зубами.
В одну секунду перед затуманившимся сознанием молодой женщины пронеслось: пение в ванной, завтрак в постель…
— Простите… — От стыда она не знала куда деться.
— Это вы должны нас простить. — Китаянка, казалось, расстроилась. — Мы должны были напомнить вам о разнице во времени…
— Что вы, что вы, это все моя рассеянность.
Однако в душе все же оставались кое-какие сомнения: неужели и вправду она смогла так выспаться за каких-нибудь шесть часов?
Портье посмотрела на настенные электронные часы.
— Здесь у нас вся информация.
Дата на циферблате повергла молодую женщину в ужас. Получается, что она проспала полтора суток. И завтра утром Boy уже улетает.
— Мне никто не звонил? — только и вымолвила она.
— Нет, не звонили. — Китаянка проверила ячейку ее номера. — Я могу вам чем-то помочь?
Возвращалась Даша, словно побитая собака. И речи быть не может, чтобы сейчас звонить госпоже Boy с объяснениями. Придется ждать утра и молить Будду не отправлять самолет в Австралию слишком рано.
Даша легла и попыталась уснуть. Сделать это сразу же после полноценного сна и плотного «завтрака» было практически невозможно. Тогда она опять встала и включила телевизор. Пощелкала пультом. Увы, китайский язык, конечно, мелодичный, но уж больно непонятный. По остальным каналам давали старое кино и музыку.
«Надо было у портье про багаж спросить, там, кажется, пара журналов завалялись. Теперь до них удастся добраться только утром».
Даша подошла к бару и достала бутылку вина.
3
Стрелка перескочила на шесть, и Даша облегченно выдохнула: «Слава тебе, Господи!» Теперь можно с чистой совестью идти завтракать. Именно идти — платье не платье, но во второй раз заказывать завтрак в номер она точно не станет. Русские не часто устанавливаются в этой гостинице и потому оставлять по себе память как о человеке, полностью дезориентированном во времени и пространстве было бы непатриотично.
Проклиная судьбу, Даша снова надела шерстяное платье, которое всего за двое суток успела возненавидеть так, как никто и никогда еще ненавидел свою одежду, и направилась в ресторан отеля, расположенный на двенадцатом этаже.
Несмотря на ранний час, ресторан был полон. Легким поклоном поздоровавшись со всеми, с кем встретилась глазами. Даша выбрала тарелку побольше — ведь со времени ее первого завтрака прошло не менее пяти часов — и начала осмотр блюд.
Все-таки хорошая вещь шведский стол, никому не надо объяснять, чего ты хочешь. Вот если бы еще знать, что именно здесь разложено…
Выбрав наиболее съедобные на ее взгляд продукты, Даша уселась за стол. Вместо традиционных приборов на столе были только палочки. В другой раз она охотно поэкспериментировала бы, но после ночного конфуза не хотелось повторения. Помотавшись по ресторану, она, наконец, отыскала в самом дальнем углу стойку с европейскими приборами. Азиаты смотрели на рыжеволосую дылду с веселой заинтересованностью. Даша улыбалась в ответ. «Эх, надо было в Москве, что ли, потренироваться…»
Одно из блюд ее очень заинтересовало. Очень вкусно. Поразительно вкусно. Бесшумно подошел официант:
— Что мадам будет пить?
— Кофе.
— Не желаете свежий яблочный сок?
— Спасибо, с удовольствием. Простите, что это такое? — Она указала кончиком ножа на мисочку с вкусным мясом.
— Dog[39].
Еда замедлила спой путь по пищеводу вниз, потом совсем остановилась и вдруг попыталась вернуться в обратном направлении.
Схватившись за горло, молодая женщина усилием воли сдержала тошноту.
— Почему меня никто не предупредил? Китаец выглядел испуганным.
— Простите… Я не знал…
— Разве я единственная европейка, проживающая в этой гостинице?
— Нет, мадам.
— Тогда как вы можете класть собак на общий стол! Да будет вам известно — в Европе не едят собак. По крайней мере в мирное время… О Боже, мне сейчас будет плохо! — Прикрыв рот, Даша выскочила из ресторана и заметалась в поисках туалета.
Из дамской комнаты она вышла бледная. Лицо и волосы были влажными. А в коридоре уже толпилась целая делегация. Один из мужчин, наверное старший по званию, что-то быстро приказал миниатюрной девушке. Та подошла и на довольно приличном русском языке заговорила, улыбаясь и кланяясь:
— Мы просим вас извинить нашего человека, наверно, он не очень хорошо объяснил вам…
Но Даша едва глянула в ее сторону.
— Раньше надо было объяснять, — пробормотала она.
И все же ей было немного совестно за устроенный переполох. В конце концов, жареная собака — это не конец света. Слава Богу, не змея и не пиявка… И снова к горлу подкатила тошнота.
— Вы не так поняли нашего человека. Это не собака. Это утка. Он сказал duck. He dog.
— Утка? — Даша опустила руку. — Так это была утка? Китайцы, как один, заулыбались и закивали.
— Duck, duck…
Они сразу стали похожи на миролюбиво гакающих пекинских уток.
— Ой как неудобно! — Молодая женщина готова была провалиться сквозь все одиннадцать этажей. — Простите, простите меня великодушно. Мне… наверное нужно извиниться перед вашим официантом. О Боже, что подумали ваши гости — те, что сидели в ресторане! Знаете, я сейчас все им объясню.
Девушка обернулась к остальным и что-то прочирикала. Главный оживился и сделал шаг вперед.
— Не надо, — заговорил он по-английски. — Это была наша вина. Наш человек плохо объяснил вам. У собак совсем другое мясо.
— Надеюсь, что никогда не узнаю разницы, — еле слышно пробормотала Даша.
— Вы желаете что-нибудь?
— Да. Если можно, принесите мне, пожалуйста, обыкновенный европейский завтрак в номер. Мне немного неловко перед остальными.
Китайцы снова закивали и дружной ватажкой потянулись обратно в ресторан.
4
Вернувшись в номер, Даша первым делом отправилась в ванную. Ей не терпелось почистить зубы. Едва глянув на полку, она замерла. В стаканчике снова стояли запечатанные щетка и паста. Прямо какой-то день сурка. Но если время зациклилось, то как-то странно. Все меняется, кроме, ванной комнаты.
А в дверь уже стучали.
