Книга Короли пепла - Ричард Нелл

И снова Бирмун почувствовал, что совершенно сбит с толку. Сообщение?

– Ты хочешь, чтобы Бирмун, великий и прославленный убийца Букаяга, доставил сообщение… Букаягу?

Дала фыркнула, продолжая писать.

– Никто не верит, что он действительно мертв. Да и в любом случае, как ты сказал, это навряд ли будет он. Тебе не нужно называть свое настоящее имя. Но я никому другому не доверю это сделать, потому что это может оказаться он. Так что явиться к нему должен ты.

Бирмун увидел ее возбуждение и решил, что она хочет, чтобы это был Букаяг, хотя даже не знал, почему. Уж точно не оттого, что она хотела положить всему этому конец – если на то пошло, Дала хотела больше людей, больше припасов, и Бирмун понятия не имел, для чего ей все это надо, кроме как на прокорм своей маленькой армии. Он смотрел, как ее рука выводит послание на пергаменте более старательно, чем все предыдущие.

– Он не сумеет это прочесть, – сказал Бирмун. Дала на миг прервалась, затем качнула головой.

– Если это он, то он рунный шаман, так что конечно сумеет. А если это не он, тогда неважно.

Она аккуратно свернула письмо и положила в кожаную сумку, затем подошла и вложила ему в руки.

– Сделай это для меня, Бирмун. Возьми с собой Дага и будь осторожен. Если это действительно он, а я думаю, что это так – богиня шлет мне сообщение. Я должна ответить.

Он хранил подходящее выражение лица, чувствуя себя как всегда неуютно из-за ее пророческих убеждений, но не желая напрямую отрицать их.

Она улыбнулась в своей всезнающей манере, придвинулась ближе и, обдав теплым дыханием его шею, прошептала ему на ухо:

– Возвращайся поскорее.

Затем скрепила свиток воском, а его губы поцелуем.

В глубине души он знал: она любит Богиню больше, чем его, и возможно, так будет всегда. Но это ничего не меняло. Каковы бы ни были ее причины, ее представления о будущем и ее цели для Ордена, он скорее умрет, чем подведет ее.

Он зашагал обратно к горе и навстречу сумеркам, надеясь, что его люди не слишком пьяны.

* * *

– Хорош скулить. Тебе заплатят. – Бирмун удержался от того, чтобы крутануться в седле и встретить взгляд арбника. Они ехали уже несколько часов, и его начала одолевать усталость. Он сосредоточил все свое внимание перед собой, потому что чувствовал, что в любой момент может сверзиться под копыта. На самом деле он уже дважды чуть не упал.

– Ба. – Медэк выплюнул жеваный желтокорень и оглянулся на горизонт, где все еще виднелся Вархус. Затем взглянул на коней Бирмуна и Дагмара и нахмурился. – Вы чересчур большие и чересчур много везете. Старые, глупые мулы надо будет столько же отдых, сколько езда.

– Все будет хорошо. – С беспечным выражением лица Бирмун ехал дальше, но вообще-то решил – помолчав и бросив быстрый взгляд на свои одеяла и припасы, оружие и доспех – что, вероятно, взял с собой слишком много. Он полагал, что теперь мог бы избавиться от части поклажи, если придется, хотя мысль о том, чтобы выбросить вполне приличные запасы, раздражала его. Мог бы, проклятие, высказаться до того, как мы уехали, подумал он.

А пока повернулся и подмигнул Дагу, который закатил глаза.

Это была всего лишь вторая поездка Бирмуна верхом. В детстве отец как-то раз посадил его с братьями в ряд на материнскую лошадь, и Бирмун смутно помнил, как плакал, так что здоровяк рассмеялся и опустил его с близнецом на землю. Слезы и дискомфорт… Практически ничего не изменилось.

При каждом шаге лошади он качался вперед или назад, чтобы побороть смещение и притяжение к земле. Что бы он ни делал и как бы ни сопротивлялся, в итоге проигрывал. Его и так уже воспаленная промежность ударялась о мускулистую спину животного, натертые бедра растягивались в неудобном положении, поясница все сильнее ныла. И животное всего лишь двигалось рысью!

Арбник, наоборот, как будто плыл на облаке из конской плоти. Он едва касался вожжей, со скукой глядя как на небо, так и на горизонт, иногда почти откидываясь назад, словно вполне мог поспать во время езды.

Они продвинулись вдоль кромки гористой местности к более пологим холмам, где было больше травы и живности. Там они дали лошадям покормиться и отдохнуть, пока Медэк ругался и наводил суету, затем в конце концов достигли более ровной местности и Спирали.

– Наконец-то. – Арбник расправил плечи и ожил, когда копыта его скакуна захрустели по гравийной дороге. – Впереди есть полустанок. Быстро поскачем и доедем, после сменим коней и снова быстро скачем, и к ночи Хусавик увидим. Да?

Бирмун подавил свой ужас, затем кивнул. Медэк щелкнул языком, его конь фыркнул и перешел на бег. Лошади Бирмуна и Дага инстинктивно рванулись вперед.

Ветер обдувал его лицо и волосы, и на мгновение Бирмун забыл о своем дискомфорте. Но Медэк, выходец из степного племени, практически родился в седле. Бесспорно, он провел большую часть своей жизни, развозя подобные послания по всему миру; он будет скакать верхом, пока Бирмун с Дагом не рухнут и не разобьются, и несомненно, еще долго после этого.

Бирмун не щадил усилий. Как и было обещано, они мчались весь остаток дня и поменяли коней на полустанке Ордена, сделав короткий привал, чтобы подкрепиться сухпайком и размять ноги, прежде чем пересесть на новых животных. А затем снова тронулись в путь, хотя каждый мускул в теле Бирмуна вопил, требуя остановки.

Он и раньше оказывался в подобном положении. Работая с «ночными людьми», он размахивал лопатой до кровавых мозолей на руках, стоя по пояс в грязи от заката до рассвета, и человеческое дерьмо попадало ему в лицо, на волосы, как-то раз даже в рот, все время окружая и удушая его, пока ему не начинало казаться, что амбре прожжет ему ноздри. Но после долгой ночи езды по Спирали во второй раз он все равно выбрал бы дерьмо.

– Далеко еще?

Ко времени вопроса Бирмун существовал исключительно в какой-то смеси оцепенения и кошмара, моргая устремленными в никуда глазами, словно реальность была всего лишь мучительным сном. Он знал, что может заставить парня остановиться в любой момент, но не делал этого. Прокляни боги мою дурацкую гордость.

– Почти на месте, вождь. Уже совсем близко.

Для Бирмуна голос арбника прозвучал так, словно доносился сквозь