Глава 44
От лунного света река Акерсельва блестела, и этот маленький грязный ручеек струился по городу золотой цепью. Не многие женщины ходили гулять по безлюдным тропинкам вдоль воды, но Мартина решила пройтись. После долгого дня в «Маяке» она чувствовала себя очень усталой. Но это была приятная усталость. Позади остался длинный хороший день. Навстречу ей из тени вышел парень, разглядел ее лицо в свете уличного фонаря, пробормотал тихое «привет» и снова скрылся.
Ричард несколько раз спрашивал, не стоит ли ей, особенно сейчас, когда она беременна, ходить домой другой дорогой, но она отвечала ему, что это самый короткий путь к району Грюнерлёкка. И что она никому не позволит отнять у нее ее город. Кроме того, она знала стольких людей, обитающих под этими мостами, что чувствовала себя здесь в большей безопасности, чем в модном баре в западном районе. Она прошла мимо станции «скорой помощи», мимо площади Шу и, подходя к клубу «Бло», услышала стук по асфальту: короткие тяжелые удары подошв. К ней бежал высокий молодой человек. Он мелькал в освещенных полосах тропинки. Мартина на миг увидела его лицо, когда он пробегал мимо, и услышала, как у нее за спиной затихают его всхлипывания. Лицо его было ей знакомо, Мартина видела его в «Маяке». Но туда приходило много народа, и иногда ей казалось, что она встречала людей, которые, по словам коллег, были мертвы уже несколько месяцев или даже лет. Но, увидев это лицо, она по какой-то причине снова вспомнила о Харри. Мартина никогда ни с кем о нем не разговаривала, и уж точно никогда — с Ричардом, но Харри обзавелся крошечным местом в ее душе, уголком, где она время от времени могла навещать его. А может, это был Олег и она поэтому начала думать о Харри? Мартина обернулась. Увидела спину бегущего мальчишки. Как будто за ним по пятам гнались черти, как будто он хотел от чего-то сбежать. Но насколько она могла видеть, за парнем никто не гнался. Его силуэт стал уменьшаться в размерах. А потом совсем исчез в темноте.
Ирена посмотрела на часы. Пять минут двенадцатого. Она откинулась на спинку кресла и взглянула на монитор у выхода на посадку. Через несколько минут они начнут запускать людей на борт. Папа прислал эсэмэску, что встретит их в аэропорту Франкфурта. Ее бросало в пот, все тело ныло. Будет нелегко. Но все получится.
Стейн сжал ее руку:
— Как дела, малышка?
Ирена улыбнулась. Сжала в ответ его руку.
Все получится.
— А мы знаем женщину, что сидит вон там? — прошептала Ирена.
— Которую?
— Темненькую, вон сидит в одиночестве.
Когда они пришли, женщина уже была там, у одного из выходов на посадку, расположенного напротив. Она читала путеводитель по Таиланду. Она была красива той красотой, что неподвластна возрасту. И от нее исходило какое-то сияние, она источала тихую радость, как будто про себя посмеивалась над тем, что сидит одна.
— Я не знаю ее. Кто это?
— Понятия не имею. Но она кого-то очень напоминает.
— Кого?
— Не знаю.
Стейн засмеялся. Надежным и спокойным смехом старшего брата. Снова сжал ее руку.
Раздался звуковой сигнал, и металлический голос сообщил, что рейс на Франкфурт готов принять пассажиров. Люди поднимались и двигались к стойке. Ирена удержала Стейна, который тоже собрался встать.
— В чем дело, малышка?
— Подождем, пока пройдет очередь.
— Но ведь…
— Я не могу стоять так близко… к людям.
— Конечно. Глупо с моей стороны. Как ты?
— Все нормально.
— Хорошо.
— Она кажется такой одинокой.
— Одинокой? — сказал Стейн, поглядев на женщину. — Не согласен. Она кажется радостной.
— Да, но радостной.
— Радостной и одинокой?
Ирена засмеялась.
— Да нет, наверное, я ошибаюсь. Может быть, все дело в том, что она похожа на него.
— Ирена!
— Да?
— Ты помнишь, о чем мы договорились? Только хорошие мысли!
— Да-да. Мы-то с тобой вдвоем, мы не одиноки.
— Нет, потому что мы поддерживаем друг друга. И так будет всегда, правда?
— Всегда.
Ирена просунула свою руку под руку брата и положила голову ему на плечо. Подумала о полицейском, ее обнаружившем. Он сказал, его зовут Харри. Сначала она подумала о том Харри, о котором часто рассказывал Олег и который тоже был полицейским. Но по рассказам Олега она всегда представляла его себе выше, моложе и, может быть, симпатичнее того страшного человека, который освободил ее. Но он приходил и к Стейну, и теперь она знала, что это действительно был он. Харри Холе. И знала, что будет помнить его всю оставшуюся жизнь. Будет помнить его лицо со шрамом, рану на подбородке и перевязанную толстой повязкой шею. И голос. Олег не говорил, что у него такой приятный голос. Внезапно она поняла, что уверена, она не знала, откуда появилась эта твердая уверенность, но она была уверена: все получится.
